– Так вы утверждаете, что верны мне, – уточнила я, продолжая думать о своих проблемах.
– Вы законная наследница престола, – ответил Берк. – Я верен вам, как верен королю и Тайну.
Когда он прошел по комнате, я почувствовала, как в воздухе возникло напряжение. Когда его рука обвилась вокруг моей, я резко вдохнула. Он медленно отвел меня от двери и повернул лицом к себе. Между нашими ладонями растеклось тепло, возникла искра. Но не та магическая искра, к которой я привыкла.
Это было что-то новое.
– Леди Аннализа, я бы хотел, чтобы вы стали королевой.
Он опустился на одно колено, и наши сцепленные руки оказались у него над головой. Мольба. Подчинение. Король был жив, и Берк совершал своего рода измену.
– Советник Берк, – начала я, но мой голос сорвался. Я не могла перестать смотреть на его макушку, на мягкие шоколадные завитки его волос. Он, такой большой и широкий, в этот момент стоял у моих ног. Он склонил голову, и я ощутила нежность его руки. Почувствовала, как электричество внутри меня захотело стереть все жестокие воспоминания. Я ощутила прилив тепла и желания.
Я словно не могла пошевелиться.
– Советник Берк, – снова начала я, но сейчас это прозвучало, как вопрос.
Он не поднял головы, но его руки проскользили по моим запястьям прямо к талии, и он притянул меня ближе. Когда он встал, нас разделял лишь шепот. Его склоненная голова и мой поднятый подбородок были так близко, что наше дыхание смешалось.
Наши сердца в тот момент неслись, словно скачущие галопом дикие лошади.
– Это государственная измена, – прошептала я в пространство между нами. Я должна была это сказать. Мы должны были знать, чем рискуем.
Наши губы встретились. Это было обещание, тайна, грех. И, прости меня, Господи, я поддалась искушению.
Глава двадцатая
Эвра
Сумерки окутали мир тенями. Поле, на котором я стояла, граничило с лесом, на краю которого приютился небольшой домик егеря. Он выглядел заброшенным. Крыша у него была соломенной, а окна разбитыми. В воздухе витал затхлый, дикий запах, напомнивший мне об охоте с Тэм. Возможно, это запах леса, до которого было рукой подать.
Дверь домика со скрипом открылась. Взволнованная, я уже готова была вновь увидеть кровь.
Но появился мой Подкидыш, одетый, как и прежде, в пурпурный бархат. Только на этот раз его одежда – нечто большее, чем просто лохмотья. Это прекрасно сшитые брюки и мягкий, хорошо скроенный камзол. Белая рубашка с накрахмаленным изысканным воротничком. Положив руку на рукоять висевшего на поясе меча, он оглянулся. Выражение его лица было скрыто тусклым светом. Я смогла поймать тот момент, когда он меня заметил. Все его тело замерло, а затем он побежал ко мне.
Мои ноги болели от желания убежать, но я осталась на месте. Я не хотела взглянуть правде в глаза. Но он был здесь, прямо перед моими глазами, в прекрасной одежде и с его золотистыми глазами, так похожими на глаза его дедушки.
– Эвра, – сказал он.
Я сделала глубокий вдох.
– Принц Кендрик, – ответила я.
Потребовалось всего мгновение, чтобы в его глазах вспыхнуло узнавание. Он сделал шаг назад.
– Ты – принц. Принц Кендрик, – я повторила это снова, чтобы принять его, принять себя, чтобы сделать все это реальным.
– Как я здесь оказался? – спросил он, встряхивая своими песочными, слишком длинными волосами, как будто хотел убрать с них паутину. – И вообще, где мы?
С замиранием сердца я спросила:
– Как ты думаешь, где ты?
Он огляделся, мягкие черты его лица исказило замешательство.
– Ничего из этого не выглядит знакомым. Я не… я ничего не помню. Ничего не знаю, – он всегда так говорил. Его взгляд остановился на мне, и в нем что-то изменилось. В его лице появилась жесткость. – Но ты знаешь. Ты знаешь, кто я такой. Что еще ты знаешь?
– Король Олдер сказал мне, что ты отрекся, что ты сбежал из замка. Ты помнишь это?
Я не хотела верить, что он мертв, что он призрак, как и мой отец. Но какое еще было всему этому объяснение? Другие мои видения – прошлое и будущее – не отвечали мне так, как он. Они не задавали вопросов.
– Я сделал… Что я сделал? – казалось, он вот-вот задохнется. Звякнув мечом, он сел на траву. – Зачем мне это? Как я мог?
Я медленно опустилась рядом с ним на землю.
– Кажется, никто в замке не удивлен.
– Ты там живешь? В замке? – спросил он. – Так вот откуда ты знаешь?
– Я… – я сделала паузу, проглотив свое собственное горе. – Сейчас я в гостях у короля. Долг Ясновидящей – помогать своему королю.
– И что, ходят слухи?
Ему не нужен был мой ответ.
– Обо мне всегда ходили слухи. Дедушка всегда говорил мне быть менее угрюмым, танцевать, тренироваться с его капитаном стражи. Играть свою роль.
– Почему именно играть роль?
Я потерла затылок. Он так сопротивлялся своей судьбе, и все же мы все молились, чтобы он отличался от своего дедушки, дабы вскоре наша жизнь стала легче.
– Почему ты не хочешь быть королем?
На мгновение он закрыл глаза и запрокинул голову к небу.
– Мой дед может отдать приказ одним-единственным словом. Он благословлен уверенностью. Для короля это самое важное. А я… я никогда и ничем таким не отличался. Я никогда не хотел быть королем, потому что знаю, что был бы плохим правителем. И все вокруг меня тоже это знают.
Разве ему неизвестно, как презирают его дедушку?
– С тех пор как твой отец умер, король Олдер терроризировал народ. Его самоуверенность стоила многих жизней, – мой голос дрожал. – Если бы не уверенность твоего деда, мой отец был бы до сих пор жив.
– Я искренне сочувствую твоей потере, – сказал принц Кендрик. Он разорвал травинку в клочья. – Но ты лишь доказала мою точку зрения. Мой дедушка совершал ужасные поступки. Но его убежденность, его целеустремленность – вот что удерживает Тайн вместе. Где восстания? Перевороты?
– Все слишком напуганы, – ответила я, и во мне начал закипать гнев. Неужели он ничего не понимает?
– Вот именно, – сказал принц Кендрик. – Первый же непопулярный закон, который я собрался бы принять, вызвал бы в стране восстание. Меня никто не боится.
Я не могла понять, почему он говорит это так печально. Как это могло быть недостатком? Как он мог оправдывать жестокость своего деда?
– Возможно, ты не стал бы принимать непопулярные законы, – возразила я. – Возможно, ты был бы добр к людям. Ты помог бы всем нам.
Я не хотела верить, что он прав, что делать добро – это слабость. Я не хотела верить, что король Олдер – лучшее, на что может надеяться Тайн.
