– Я тебе как друг говорю – забудь её и живи дальше. Легче новые отношения завести, чем эти реанимировать. С другим она уже, точно тебе говорю.
– Нет, она изменилась, и я уверен, что нет у неё никого, я хочу встретиться с ней и всё исправить. Пусть это будет последний шанс, с успешностью один к миллиону, но я им воспользуюсь.
– Делай как знаешь, – Тим махнул рукой. – Но ты обосрался по полной и это факт, перевесить это может только какой-то поступок вселенских масштабов. Но если вы воссоединитесь, я только рад буду, – он поднял две ладони вверх и повертел головой.
– Дай мне свой телефон, я с твоего позвоню, – попросил я.
– Ох, влюбленный Пьеро, держи, – он протянул мне смартфон и я вышел в другую комнату. Алёна долго не брала трубку, но гудки шли, я ловил паузы между ними, в надежде, что дальше раздастся заветное «алло», и когда я уже отчаялся, она приняла вызов проговорив:
– Да, Тим.
Такой родной и любимый голос, но в нём слышалась грусть и усталость. Как же я скучал, словно километровая гора, давившая на меня, исчезла. Почти задыхаясь от долгожданной возможности слышать и говорить с ней, я произнес:
– Алёна, это Лёша…
В ответ послышались гудки. Она не захотела со мной говорить, и я набрал снова, но Алёна уже отключила телефон. Всё тщетно, лишь на мгновение удалось глотнуть пьянящий нектар надежды, похмелье от которого размазало меня, вогнав в депрессию ещё сильнее.
Я это заслужил, но должен всё исправить. Уверен, она сейчас страдает так же, как и я, и только обида мешает нам помириться. Я признаю свою ошибку и расскажу всё, почему так произошло. И тогда пусть Алёна решит, хочет она быть со мной или нет. Я должен попытаться вернуть её и если она даст мне шанс, я больше никогда её не отпущу. Клянусь.
– Спасибо, Тим, – я отдал ему телефон.
– Неужели получилось?
– Она бросила трубку.
– Ну ладно не отчаивайся, – он похлопал меня по плечу.
– Не буду.
Я вышел из комнаты и взяв свои вещи, пошёл в коридор. Мне удалось снять студию, так что теперь у меня есть жильё, куда я надеюсь переедет Алёна, после того как мы помиримся.
– Ты уже уезжаешь? – ко мне вышел Тимур, и облокотившись спиной о стену, стал смотреть, как я обуваюсь.
– Да, я отчаливаю. Вещи отвезу и поеду к ней домой, хорошо хоть знаю, где она живёт.
– Ладно, удачи бро.
– Спасибо за то, что приютил.
– Да, пустяки. Не раскисай.
Закинув вещи, я поехал к ней. После того как я ушёл из дома, я несколько дней собирался с духом и решался позвонить Алёне, но не знал, что сказать и как вернуть её. Я очень виноват, и все четыре недели, которые мы не виделись, только доказали мне, как сильно я люблю её и не готов отпустить. Я ругал себя самыми последними словами за то, что отправил ей то сообщение. Моя девочка сама написала мне, она не хотела прекращать наши отношения, желала помириться. Она переступила через себя и написала…
А я – мудак!
Пока не знаю, как буду прорываться к ней, придётся действовать по обстановке. Не пустят, буду ждать, пока сама поедет куда-нибудь, главное – поговорить с ней. Разрушить всё удалось за секунды, восстанавливать придётся долго.
Когда я подъехал к воротам, ко мне вышел молодой парень в камуфляже, осмотрел мою машину и явно узнал меня.
– Здравствуйте, отъедьте, пожалуйста, вы перекрываете проезд.
– Здравствуйте, мне нужна Алёна.
– Хозяйка переехала, – ответил он.
– А куда?
– Мы не разглашаем такую информацию, можете позвонить и узнать самостоятельно.
– Командир, ну чего ты завелся, я отблагодарю.
– Вали отсюда, давай, освободи проезд, вон хозяйка едет.
Я посмотрел в зеркала и увидел приближающийся свет фар. Пришлось немного сдать назад и отъехать в сторону. Охранник, видя мой манёвр и решив, что я уезжаю, поспешил на свой пост, чтобы открыть ворота подъезжающей машине. Заглушив мотор, я вышел на дорогу, думая об одном – сейчас я встречу Алёну и пусть мне придётся запрыгнуть на её автомобиль, но она выслушает меня. Мне и в голову не приходило в этот момент, что в машине может быть не она, настолько я был одержим своей жаждой увидеть и поговорить с ней.
К воротам подъехало две машины и из второй вышли двое мужчин в костюмах и направились ко мне. Пока ворота открывались, я проскочил мимо секьюрити, подбежал к первому автомобилю и стал стучать в окно. Стёкла были покрыты глухой тонировкой, и в отражении я видел только своё отражение и силуэты двух бегущих за мной бугаёв.
– Алёна, поговори со мной. Прошу выйди, – прокричал я.
Мои руки скрутили и меня оттащили от машины, я попытался выпутаться, но силы были не равны. Один из охранников ударил мне в живот, и я согнулся, но продолжил кричать.
– Алёна, поговори со мной, – и неожиданно дверь открылась, но это была не Алёна, а её мама. Произошла промашка…
– Отпустите его, – приказала она и подошла ко мне, заставляя почувствовать себя неловко. – Что тебе здесь нужно? – гордо спросила Маргарита Вадимовна, смотря на меня с презрением.
Будь что будет, посмотрим кто на самом деле заслуживает презрения. Я взглянул на неё исподлобья.
– Мне нужно увидеть вашу дочь.
– Зачем, чтобы снова причинить боль?
– Я очень люблю её. Пожалуйста, дайте мне с ней поговорить. Я не могу без неё жить, – без стеснения признался я.
– Раньше надо было думать. Мда, – она усмехнулась. – Яблоко от яблоньки… Уезжай и больше не появляйся на Алёнином пути, – она развернулась и пошла к машине.
– Яблонька значит? Да вы просто боитесь, что она узнает правду, – выпалил я. – Так ведь? Вам только на руку, чтобы мы не были вместе и тогда Алёна не узнает кто её настоящий отец.
Маргарита Вадимовна остановилась и обернулась.
– Что за бред ты говоришь? Её отец – Кирилл и только он.
Она строго обратилась к охранникам, не отходившим от меня и жёстко проговорила:
– Всё в порядке, садитесь в машину.
Мы дождались, когда мужчины закроют двери, чтобы продолжить наш разговор без лишних ушей. И как только они это сделали, я сказал:
– Может, он и воспитал Алёну, но Виктор её настоящий отец. И как долго вы собираетесь скрывать это от своей дочери и от него? Ведь именно из-за всех этих тайн, мы сейчас не вместе. Я не осуждаю вас, вы имели полное право так сделать, ведь отец поступил ужасно, но он всю жизнь винит себя в том, что вы потеряли ребёнка.
– Мне всё равно. Пусть думает что хочет. Он сам виноват в том, что не знает о том, что его дочь жива, – её интонация сменилась. Маргарита Вадимовна до сих пор не простила его за то, что он совершил. На её глазах заблестели слёзы, и она тихо проговорила: – Если бы он пришёл ко мне в больницу, он бы знал о том, что я не потеряла ребёнка. Но он продолжил жить так, будто меня никогда не было в его жизни, зачем такой отец моей девочке?
