В то время по Москве только-только поползли слухи о всемогущей чеченской мафии, которая якобы подмяла под себя все властные структуры. Ради справедливости надо сказать, что это было сильным преувеличением. Вернее, так: чеченцы составляли очень небольшую и отнюдь не самую влиятельную часть столичного преступного мира. Грузинские группировки, например, контролировали гораздо более крупные экономические сферы, не говоря уже о том, что по числу своему были крупнее. Видимо, слухи о страшных чеченских бандах были вызваны наличием в верхних эшелонах власти нескольких чеченцев.
Как бы там ни было, Муса Мажидов продолжал заниматься фруктовым и овощным бизнесом, правда, теперь у него под началом имелось несколько человек, и, кроме того, он обладал двумя-тремя точками на Рижском рынке, которые давали стабильный доход.
Все нарушила неожиданно начавшаяся война в Чечне. Милиция то и дело начала устраивать рейды, после которых Мусе приходилось вызволять своих людей из милиции, а это стоило немалых денег. Кроме того, чиновники и милицейские чины, раньше удовлетворявшиеся парой сотен долларов, теперь окончательно обнаглели и, завидев смуглую кожу, черную как вороново крыло и жесткую щетку волос Мусы, заламывали за пустячные услуги непомерно высокие «гонорары». И это не считая всяких мелочей типа двойного тарифа у гаишников. Мусе, как, впрочем, и многим другим «лицам кавказской национальности», в столице приходилось несладко. Пришлось искать новые сферы деятельности.
А сделать это было не так просто, как кажется на первый взгляд. Все доходные отрасли были давным-давно распределены между национальными группировками. Например, анашой в районе Даниловского рынка торгуют только азербайджанцы, и ты, хоть тресни, туда не пристроишься. А если попробуешь открыть торговлю в районе Тушина, предварительно не спросив разрешения у какого-нибудь толстого грузина, живущего в скромной гостинице средней руки неподалеку, то в лучшем случае лишишься в первый же день всего заработанного, ну а в худшем… Да что там говорить, даже между своими шла жестокая конкурентная борьба. Муса начал понимать, что в свое время где-то проглядел, недосмотрел, вовремя не спохватился, и теперь настоящие деньги шли мимо его орлиного носа.
Конечно, жил он совсем неплохо. Купил новую квартиру поближе к центру. Завел любовницу — длинноногую блондинку с необъятным бюстом, приехавшую в столицу из Томской области искать приключений. Отрастил небольшое брюшко. Жена нарожала с пяток детишек, старший из которых уже ходил в первый класс.
«БМВ» у Мусы теперь был уже новенький, последней модели. И все-таки по сравнению с остальными чеченцами, с которыми Муса в свое время начинал, его доходы были довольно скромными.
Друзья давно звали Мусу в Венгрию, где чеченская мафия имела действительно большое влияние. Поразмыслив, он решил податься туда на заработки. Уже была готова виза и куплен билет на самолет, когда все внезапно и коренным образом переменилось.
Дело в том, что у Мусы был брат. Собственно, братьев у него хватало, но все они были вполне приличными людьми — один работал прокурором, другой директором овощебазы, третий владел в Подмосковье подпольным заводом по производству кристалловской водки, а четвертый, самый старший, скупал в разоряющихся НИИ детали давно устаревших ЭВМ и выплавлял оттуда золото и серебро. Короче, все находились при деле.
И только один брат Мусы, Рустам, был каким-то непутевым. После школы уехал в Ставрополь, поступил в общевойсковое училище, а закончив его, вообще учудил — подался на Сахалин, где пять лет служил в погранвойсках. И это после жаркой Чечни! Потом, правда, он перевелся в Эстонию.
В семье к Рустаму относились как к отрезанному ломтю: мотается черт знает где, ни кола ни двора, перед соседями неудобно. Долгое время Муса не получал от него никаких вестей.
И вот несколько лет назад, когда в Чечне прошли первые президентские выборы, Муса увидел своего брата. И не где-нибудь, а по телевизору, в программе новостей. Рустам стоял на трибуне за спиной нового президента Ичкерии, который принимал устроенный в его честь парад.
Немало подивившись этому обстоятельству, Муса, конечно, порадовался за брата, а потом, замотавшись, начисто забыл о нем. Чудесное возвышение Рустама, честно говоря, мало его тревожило: у него было по горло своих дел.
Но вскоре тот сам напомнил о своем существовании.
Как-то раз у дома Мусы остановился новенький черный «мерседес». В этом факте не было ничего странного: к Мусе часто приезжали друзья, и почти у каждого из них был черный «мерседес». Но этот «мерседес» прибыл не один. Сзади и спереди его сопровождали небольшие микроавтобусы, в которых сидели угрюмые люди в одинаковых кожаных куртках, подозрительно оттопыривающихся на животах. Как только этот маленький кортеж затормозил, охранники высыпали из машин и в течение минуты заняли заранее определенные для каждого позиции: двое встали у подъезда, другие заняли позицию во дворе, некоторые поднялись по лестнице, остальные окружили выбравшегося из «мерседеса» Рустама Мажидова и вместе с ним направились в квартиру его брата.
Муса, конечно, обрадовался неожиданному появлению Рустама, хотя и был несколько ошеломлен прытью его охранников: те, достав небольшие миноискатели, за несколько минут обшарили всю квартиру, осмотрели балконы и даже заглянули в канализационную шахту.
— Извини, — развел руками Рустам, — ничего не могу поделать. Они головой отвечают за мою жизнь, вот и стараются. Подозреваю, что за мной следят, поэтому пришлось нанять частную охрану. Своих же я сюда не повезу, сам понимаешь.
— Рад тебя видеть, — сказал Муса, — сейчас жена накроет на стол, посидим, поговорим.
— Да, именно за этим я и приехал. Мне надо с тобой поговорить.
У Мусы на сердце сразу потяжелело. Приезд высокопоставленного братца в самый разгар войны в Чечне обязательно должен был принести какие-нибудь неприятности. А уж если он собирается поговорить о чем-то серьезном… Жди беды.
Муса как в воду глядел. Едва они поели и выпили по стакану белого вина, Рустам знаком отослал охрану из квартиры и, наклонившись к брату, сказал:
— Мы в тяжелом положении.
— Кто это «мы»?
— Я, Джо, весь чеченский народ. Ты что, телевизор не смотришь?
— Смотрю…
— Ну вот. А если смотришь, наверное, заметил, что федеральные войска как звери наступают. А у наших — сплошные потери. Заметил?
— Да, — не очень уверенно ответил Муса, — заметил.
— А по телевизору показывают сотую часть того, что там делается. Поэтому я сюда и приехал.
— Хочешь уговорить телевидение показывать побольше репортажей? — неуклюже пошутил Муса.
Рустам сильно рассердился:
— Тебе не стыдно? Пока ты тут прохлаждаешься, твой народ скоро полностью истребят.
— Извини, Рустам. Ты же знаешь, я здесь давно осел. У меня дети, семья. Но если чего-то нужно, я готов. Чем тебе помочь?
Рустам достал из кармана пачку сигарет и закурил:
