Звонкий шлепок дополнился пугающим хрустом и забористой матерщиной, но руки держащие Петру не разжались.
Мысль о том, что разъяренный зверь куда хуже просто злого зверя, мелькнула с очевидным опозданием, и Петра, попробовав рывком развернуться, быстро произнесла:
— Простите, пожалуйста! Очень страшно.
— Издеваешься? — спросила тьма тонким голосом, который теперь был похож на Бачеков только высотой над её макушкой. — Лекари вообще людям вредить не должны!
— Ты не Коэн? — вскрикнула Петра, вырвавшись из ослабших объятий.
— Ещё какой, — пропыхтел злодей, скручивая её обратно спиной к себе. — Я тебя тут спасаю вообще-то! — заявил поэтично.
— А я думала… — она посмотрела на его обнажённые руки, скосила глаза за плечо, — Ты что..? Голый?! — взвизгнула Петра. И отчётливо различив дрожь парня, разъярённо спросила, — Греешься об меня что ли?
— Можно и так сказать, — пропыхтел боевик и прикрикнул. — Ты можешь стоять спокойно?! Сейчас весь замок тут будет. Магистры так точно!
— Ты действительно голый?
— Это единственное, что тебя волнует?
— А тебя, нет?! — крикнула шёпотом Петра.
— Меня больше волнует Сешень, — признался Бачек.
— Правда холодно?
— Даже не представляешь как, — Коэн прижался замёрзшим носом к её виску, и девушка выпустила сумку с заготовкой для артефакта из рук. Нос парня был ледяным, да и пальцы, которыми он сжимал её предплечья, жгли холодом даже через плотную ткань шерстяного платья. — Не поворачивайся только, — прошептал в её волосы. Это смущало. И пугало. Что у него такого там, что и повернуться нельзя? Рога выросли? Или хвост?
— Зачем ты вообще за мной шёл? — Петра дёрнула плечом, чтоб не прижимался так сильно. Холод холодом, а так близко она и с одетыми парнями не разговаривала никогда. По-хорошему ему бы и второй раз булыганом добавить, чтоб соображал. Хоть что-нибудь. Но у него похоже от холода извилины распрямились или ссохлись, что там с мозгами от холода происходит обычно?
Если сейчас здесь появятся магистры, ей тоже не сдобровать. Объяснить, что она делает ночью в лесу с голым парнем в обнимку, точно не удастся.
— Я не шёл. Я уже был здесь, когда ты в вопящую грязь ступила. Это сигналка Сешеня на подход к контуру. Он боевой, убить может. Не ходи сюда больше, — парня отчаянно трясло, и он всё крепче сжимал её, видимо, рефлекторно пытаясь согреться.
Боевой, значит… Это ей повезло, конечно, что грязь её напугала, и что Коэн рядом оказался. Всё-таки вся эта история с обоими её артефактами с самого начала сплошная катастрофа.
— Могу одолжить тебе юбку, — великодушно буркнула Петра, посильнее ткнув локтем назад, чтоб хоть какое-то расстояние соблюдал. Больше помочь она ничем не могла. А стоять так до тех пор, пока их найдут, девушка не собиралась. В конце концов, обнаружить их могли на рассвете, когда Моравицкий выгоняет свой курс на пробежку.
— Думаешшшь, мне будет в пору размер?
— Нижнюю. Она на завязках, — Петра почувствовала, что Коэн её отпустил.
— Однако, — издевательски проворчал Бачек. По ощущениям, он отодвинулся на шаг. Не слишком далеко. Его скудное тепло она ещё ощущала. — Какие вы девушки предусмотрительные.
— Мало ли, как много поешь, — пожала плечами Петра, — Всякое бывает. Да и ночью кого только в лесу встретишь… — сказала с намёком на него, Бачека. — Лучше тоже отвернись. Заодно присмотришь за замком. Идёт ли кто.
— Не переживай, твоё платье в темноте не различишь.
— Зато твою юбку, когда я её сниму, будет видно отлично.
— Иногда мне хочется, чтобы ты опять стеснялась и помалкивала, как раньше.
— Молчу я только с незнакомыми людьми, — фыркнула Петра, на ощупь разбирая затянувшийся узел под поясом. — От знакомых я уже знаю чего ждать. Вернее, чего не ждать.
— И чего же?
— Ничего хорошего, конечно. Держи свою юбку.
Над головой протяжно вскрикнула птица, Петра вздрогнула и опять оказалась в руках парня.
— Ты прижимаешься ко мне обнажённый! — напомнила она. — Я этого не вижу, но хочу, чтобы ты знал, мне это не нравится!
— Между нами юбка.
Петра гневно выдернула из его цепких пальцев свой локоть.
— Думаю, если ты простоишь так ещё минуту, она может не понадобиться. Всё равно прятать будет больше нечего! — рявкнула громко. — Я учусь на лекарском, чтоб ты знал! Анатомия входит в обязательный курс дисциплин.
— Бес мне… Умеешь ты поднять настроение, — хмыкнул Бачек. — Давай свою юбку.
— В замок вернёмся по отдельности!
— Да уж как-нибудь переживу без твоего конвоя! — издевательски произнёс Бачек.
Нахал!
Он-то, может, и переживёт, а вот ей без сопровождения теперь будет жутко и страшно.
— Пойду первой, — сказала скорее самой себе. — В конце концов, если в темноте и прячется кто-то страшный, он охотней нападёт на меня. А ты как раз сможешь прийти на помощь. Надеюсь, с этим ты справишься даже в юбке…
Всё-таки, что ей было известно о Коэне? Ровным счётом ничего. Они и не встречались в академии до вчерашнего дня ни разу. Да и что могло связывать боевика выпускного курса и недолекаршу со второго?
Она даже оборачиваться не стала, чтобы посмотреть, идёт ли он следом. Петра осторожно ступила на кромку тропы, пробуя её на остатки вопящей грязи. Но дорожка, слава добрым богам, молчала.
О том, что сумка осталась где-то у старого полигона, она вспомнила уже на замковом дворе.
— Да чтоб вас всех боевиков разобрало! — Она остановилась у сухого фонтана.
— Петра? — спросил вдруг у неё Вечный Платан.
— Петра, Петра. Она самая, собственной персоной, — раздражённо отмахнулась собственно Петра, осматривая себя, в надежде обнаружить хоть какие-то признаки сумки. Сумка находиться отказывалась. И вообще всё было не так. Артефакт не активировала, юбки лишилась, сумку потеряла! Есть ещё страшно хотелось, пирожки сожглись за время прогулки от полигона к полигону.
— Всё в порядке? — Платан звучал настороженно и тревожно. И удивительно, что вообще, в принципе, звучал.
В безумных рассказах о замке часто болтали о говорящем Платане, вот видно он и до неё снизошёл.
— Какое уж тут в порядке, — пробормотала Петра. — Ни сумки, ни нижней юбки. Ладно хоть панталоны оставили!
— Какие панталоны? — на полном серьёзе поинтересовался Платан, голосом, сильно смахивающим на голос болвана Татовича.
— Зимние, — не менее серьёзно ответила Петра. — Вот уж не думала, то вы женским бельём интересуетесь.
Сзади послышались ругательства сдавленным шёпотом, и на поясницу Петры уверенно улеглась ледяная рука.
