тыкнула его пальцем в бок и виноватым тоном прошептала:
– Бась, ну я же не со зла!
Ноль реакции. Парень явно выжидал более продуктивных действий от меня. Ну, или более выгодных для него.
– Ладно. Я тебе доверяю! Что там у тебя за план?!
Вальяжный поворот головы, за которым следует остальное Котово тельце, и совершенно ослепительная улыбка мартовского кота. Я и так не ждала ничего хорошего, сейчас вообще сжалась, ожидая как минимум лавину.
– Помнишь мою фамилию? – загадочный взгляд кота‑маньяка.
Я зависла. Причём здесь вообще его фамилия? Тем более она у него простая вроде, не похожая на те, что здесь "в моде". Или…? Почему я не могу ее вспомнить? Я никогда даже и не задумывалась об этом. И это очень странно. Как можно не знать фамилию собственного парня?
– Э‑э‑э… – выдала я.
Барислав закатил глаза, шлепнул рукой себя по лбу и произнес что‑то совершенно немыслимое.
– Кэри. Ты бы ее и не вспомнила. Я не хотел, чтобы ты ее знала, а ты и не интересовалась.
Естественно не интересовалась! Зачем мне знать фамилию, если я интересуюсь только человеком, а не его родом, семьей и остальной ерундой?
– Это… – я запнулась, – фамилия моей бабушки.
Собеседник замер, ожидая урагана эмоций с моей стороны. Не знаю, насколько сильно он переживал по этому поводу, но я просто замерла, осознавая все очень медленно. Мысли словно стали мёдом, что тянется с ложки в пиалу, не прерывая липкий поток.
– Я твой дядя. Но это не важно, потому что… – затараторил он.
– Почему ты не сказал? – прервала его я.
Улыбка с лица Барсика стекла так же быстро как появилась. Глаза забегали по аудитории в поисках выхода из сложившейся ситуации. Да только найти его не смогла бы ни я, ни он, никто другой на целом свете.
Черт возьми! Я больше года встречалась с собственным дядей! Даже закрученные индийские сериалы не могли придумать что‑то подобное.
Так вот что это было. Не та наигранная "любовь", что каждый день являл мне парень. Это был расчетливый план. Не знаю чей, бабули или самого котяры приблудного, но менее обидно от этого не стало. По какой‑то причине, мне было больно настолько, что грудную клетку буквально сдавливало. Я считала, что хоть кому‑то я нужна была просто так, без магии, что образовалась так же неожиданно, как мое попадание на Деймос, не из‑за чего‑либо, а просто так. За то, что я – это я.
– Не хотел портить с тобой отношения, – приглушённый шёпот из‑под полуопущенных ресниц.
Отношения? Серьезно? Да я просто искренне недоумеваю по поводу отношений с собственным дядей!
– Ты бы и тогда отреагировала так же… если не хуже. А я между прочим тебя, и зная это, люблю!
Я было подняла палец вверх, желая возразить ему. Но тут просто не осталось слов. Даже нецензурные впали в шок.
Барсик смотрел на меня с такой надеждой, что, будь я в другой ситуации, повелась бы точно. Да только сейчас хотелось даже не ударить, а надавать по щекам, потому как, нести настолько высокопарную чушь о любви племяннице! Немыслимо.
– Я хоть и не вхожу в род Высших, но я из самой влиятельной семьи на Фобосе и…
В эту секунду послышался спасительный звон колокольчика из коридора, и я вскочила на ноги. Уверенно схватила тетрадь и карандаш, спустилась на одну ступеньку, не дослушав то, что хотел сказать мне уже бывший парень. Но вдруг остановилась, повернулась всем корпусом к новоявленному дядюшке и как можно отчетливее произнесла:
– Иди нахрен!
И с чистой душой и колотящимся сердцем прошла между столов с разглядывающими меня учениками и выскочила вон из класса.
Когда я уже перестану убеждаться в том, что не умею вычислять ненормальных? Я Барислава знала фигову кучу лет, а тут выясняется такое, от чего волосы дыбом встают. И как теперь с этим жить?
Сейчас я даже думать была не в состоянии. Проведи я еще хоть полсекунды в шумном помещении, мозг бы точно не выдержал. Наверное, именно так себя чувствует человек, которого все достало. Проблема в том, что я не знаю того максимума проблем, который может поместиться в разуме, не покалечив его. Возможно, там уже случился разрыв, а ещё возможно, что я просто преувеличиваю.
Быстрыми шагами я отмерила полупустой холл. Пара девушек вздрогнула от дуновения ветра, которое создала я своим движением. Они были здесь единственными, кто успел выйти из классов так же быстро, как я. Я молча пронеслась мимо, сбежала по лестнице и, наконец, выскочила на свежий воздух.
А здесь уже начинался дождь. Капли неспешно падали с неба, маня своей кристальной чистотой. Но ударяясь о землю, они окрашивались в грязно‑коричневый цвет и в ту же секунду переставали быть прекрасными. Похоже чувствовала себя и я – грязью под ногами. Раньше я была другой, но меня смешали с пылью и землёй, сделав неприятной для окружающих.
Я смело сошла с крыльца и вступила в промозглые объятья сырости. Волосы и одежда мгновенно покрылись подтёками и прозрачным бисером капель. Обувь смачно прочавкала по сырой земле, и теперь оставляла грязевые разводы на светлой поверхности. В башню идти не хотелось, тем более, сейчас должен быть обеденный перерыв в час, а живот стягивало узлом. Возможно, это было последствием моральных переживаний, но есть хотелось сильно. Правда, идти в многолюдное помещение, где крики перерастали в гул со скоростью воробьёв над парком, не хотелось. Наверное, сейчас я проявляла ненужное упрямство, но шла я в совершенно другое место.
Пара сотен шагов, и я обреченно падаю на сиротливо стоящую напротив ворот лавочку – ту, что находилась ближе всего к моей башне. Ещё недавно я была здесь не одна, рядом сидел "Тёмный Князь", в отдалении стоял отец, а у сломанных ворот суетился Барсик. Не этот новый Барислав, что обманывал меня все это время, а тот, который пришёл спасать меня, не смотря на то, что был уверен в собственном проигрыше. Рассуждать о том, что это два абсолютно разных человека – неразумно, да только острая игла в сердце все больше ранит.
Всегда считала, что горькая правда лучше, чем сладкая ложь. И я была бы рада, скажи он мне все раньше. Только… только приятнее от этого не становилось.
– Поссорились, да? – рядом встал Майкл.
Синеватое свечение не позволяет сырости пробиться сквозь барьер вокруг парня. Он брезгливо морщит нос, смотря на сырое дерево лавки, отступает на пару шагов, чтобы капли не летели на брюки, и вновь
