одежду обеими руками, он одним мощным, резким рывком выдернул его из машины, как морковку из рыхлой земли. Упав на мокрый асфальт, Крайнов почему-то не предпринял ни малейшей попытки встать и вообще больше не двигался.
За ним почти сразу последовал Харченко. Этот выпрыгнул из кузова с пистолетом в руке, споткнулся о распростертое на земле тело напарника, качнулся вперед, наскочил на услужливо подставленный кулак злоумышленника, отлетел назад и, ударившись о стенку фургона, съехал по ней, как мешок тряпья.
Злоумышленник не стал терять времени даром. Первым делом он сунулся в фургон, проверяя, по всей видимости, можно ли там чем-нибудь поживиться. Увиденное его, похоже, озадачило; передумав лезть внутрь, он принялся шарить по карманам пребывающего в блаженном забытьи Харченко. В темноте блеснул луч фонарика; на какое-то мгновение драчливый правонарушитель застыл, как изваяние, а потом вдруг страшно куда-то заторопился, кое-как, наспех затолкал что-то за пазуху лейтенанту, вскочил и без оглядки кинулся бежать.
Томилин остановил запись.
– Любопытно, – протянул он. – Очень, оч-чень любопытно!
Он отмотал запись назад, снова включил воспроизведение, а в тот момент, когда из кузова выглянул Крайнов, щелчком мыши замедлил происходящее на экране до скорости движения умирающей от истощения черепахи. В таком режиме изображение двигалось вялыми скачками, зато Куницын, наконец, сумел разглядеть, что, собственно, произошло с Крайновым. Увиденное его порядком впечатлило. Если с Харченко все было ясно – лейтенант просто нарвался на мощный, без затей, удар в челюсть, которым и был нокаутирован, – то с его напарником проделали нечто куда более сложное, затейливое, а главное, полностью исключающее вероятность вмешательства случайных факторов: Крайнова хотели отключить и отключили, как электроприбор от сети. Случайному человеку, будь он хоть Илья Муромец, такая задачка была бы не по плечу, поскольку, помимо недюжинной силы, требовала еще и немалого умения. Да что там умения – мастерства!
Полковник снова остановил воспроизведение.
– Ну, что скажешь, Евгений свет Андреевич? – осведомился он, разглядывая застывшую на бегу фигуру неизвестного правонарушителя. – Странный воришка, не правда ли?
– Странный, – признал Куницын. – Хотя, если вспомнить, сколько парней примерно его возраста прошли школу спецназа и ВДВ, и чему их обучили на войне, ничего удивительного в этом нет. Решил поживиться, срубить деньжат, что называется, влегкую, нарвался на хозяев, сработали рефлексы… А потом, когда обнаружил, что накостылял не тем людям, испугался и убежал. Вы же видели, как он рванул – только пятки засверкали! Даже деньги и телефоны не взял, хотя мог бы.
– Не взял, – согласился Томилин. – А может, они ему были просто не нужны? Пришел, выяснил, что хотел, и спокойно удалился, изобразив испуг. Если допустить, что Расулов почувствовал за собой слежку, это выглядит более чем правдоподобно.
– Он не похож на кавказца, – вглядываясь в смазанное изображение на мониторе, заметил капитан.
– Зато на гостя уважаемого Магомеда похож, – сказал Томилин. – По крайней мере, возрастом, ростом и телосложением.
– Исключено, – возразил Куницын. – Гость в это время был в Москве. Вечером ему вызвали такси, на котором, как удалось установить, он отправился в один из ночных клубов. Бармен его опознал, он там был, и именно этой ночью. Вернулся уже под утро, в пятом часу, пьяный вдребезги, устроил во дворе дебош, подрался с охраной, разбил окно, перебудил всех соседей…
– М-да?
– Правда, завербованный охранник утверждает, что, едва стоя на ногах, этот тип валял телохранителей Расулова по всему двору, как хотел, – в интересах истины добавил капитан.
– Вот-вот, – покивал головой в знак полного согласия полковник Томилин. – Правильно мыслишь, Евгений Андреевич! Сперва какой-то мелкий уголовник, шпана дворовая, на высоком профессиональном уровне вырубает двух наших оперативников, а буквально через пару часов алкаш, который уже как минимум сутки керосинит без сна и отдыха, шутя расшвыривает целую кучу здоровых, трезвых мужиков. Да не просто мужиков, а дагестанцев, среди которых, если задаться целью и внимательно присмотреться, наверняка обнаружится пара-тройка мастеров спорта по вольной борьбе. А он их – как детей… Тоже бывший спецназовец? Допускаю, что да. Но не слишком ли высокая получается концентрация ветеранов спецподразделений в одно время и в одном месте? И, заметь, не четвертого августа в парке Горького, а в конце ноября, ночью, в подмосковном коттеджном поселке! У тебя есть график передвижений того типа, что поселился у Расулова?
– Так точно. – Куницын открыл папку и, порывшись в ней, вынул оттуда лист компьютерной распечатки. – Расулов привез его к себе около восемнадцати часов. Примерно до двадцати трех он оставался в доме, затем сел в вызванное по его требованию такси и отправился в Москву, в клуб «Синий Страус» или, как его называют завсегдатаи, «СС». Мы проверили, в клубе он действительно появлялся, заказал две чашки черного кофе и алкогольный коктейль. Правда, как долго он там оставался, бармен не знает, так что вы правы, это – не алиби. Вернулся без четверти пять утра, пьяный в лоскуты… ну, об остальном я уже докладывал.
– Угу… А нападение на Крайнова и Харченко произошло?..
– Около двух часов ночи. Точнее сказать невозможно, фиксация даты и времени на камерах наблюдения почему-то была выключена. Крайнов утверждает, что, когда он последний раз смотрел на часы, было примерно без четверти два, а Харченко, который первым пришел в себя, говорит, что очухался где-то в половине третьего, успев за то время, что лежал без сознания, промерзнуть до костей.
– Значит, около двух, – кивнул Томилин. – Где-то через два с половиной-три часа после того, как гость Расулова отправился кутить в ночном клубе, и примерно за столько же времени до того, как он оттуда вернулся… А дорога от поселка до центра города, с учетом ночного времени и отсутствия пробок, занимает что-то около часа, верно?
– Так точно, – слабеющим голосом человека, у которого начинают открываться глаза на что-то крайне важное и не особенно приятное, подтвердил Куницын. – То есть он вполне мог вернуться из города в поселок, напасть на наших людей, снова уехать в Москву и снова вернуться, заручившись свидетельскими показаниями не только охранников Расулова, но и двух таксистов, один из которых отвез его вечером в город, а другой под утро привез обратно. А также Крайнова и Харченко, которые это видели и зафиксировали в рапорте.
– Это только версия, – предупредив полный льстивого восхищения комментарий подчиненного, сказал Томилин. – Причем, на мой взгляд, чересчур громоздкая и предполагающая не только наличие
