не сделаю, малыш! Иди ко мне! Я сам виноват. Не должен был оставлять тебя одну, — Макс, обняв ее за плечи, повел из леса, — Это какая-то ирония судьбы! У меня было столько женщин, и любая из них писала бы кипятком, если б я оставил ее рядом с собой. А я захотел оставить ту, что удирает от меня при первой же возможности! Леля, ну почему с тобой не работает тот же режим, что и с другими бабами? Ты ж можешь получить от меня, что пожелаешь? Разве это не должно удерживать тебя рядом со мной?
— Что пожелаю? — эхом повторила она.
— Конечно, дурочка! Любой каприз!
— Любой? И замуж меня возьмешь? — съязвила она, надеясь, что этот вопрос поставит его в тупик.
— А ты бы вышла за меня? — удивлённо спросил Макс.
— Нет, — поспешно ответила она.
— Ну вот! — раздосадовано выдохнул Макс, — Ничего, я подожду. Обещаю, что когда ты захочешь выйти за меня, я на тебе обязательно женюсь.
Глава 25. 50 оттенков
Леля, обвила шею Макса руками, а ноги скрестила за его спиной. Он подхватил ее под попу одной рукой, а второй — удерживал ее за затылок. Макс целовал так глубоко, так порочно, что Леля забыла обо всем на свете. Зажмурив глаза, она полностью растворилась в моменте. Мозг превратился в желе, потому улетучились все самокопательные мысли, все обвинения в его адрес, страх, все, кроме желания, чтоб он никогда не отпускал. И не важно, куда он ее несёт, и что собирается с ней делать. Все к черту, все не важно.
Макс, не отрываясь от ее губ, поднялся по лестнице и занёс Лелю в свою комнату, дальше прошел в ванную, которая уже была полна до краев. Услышав звук льющейся воды, Леля распахнула глаза и стала вырываться из его объятий. Когда же он попытался применить силу, чтоб удержать ее и успокоить, она истошно закричала, и он отпустил.
— Леля, я хотел, чтоб мы приняли ванну вместе, — Макс стоял у двери, отрезая ей путь к бегству.
В глазах у нее застыл животный ужас. Она буквально впала в оцепенение и вжалась в стену.
— Леля! Черт возьми! Я не собираюсь тебя топить! — он закрыл кран, и вода перестала журчать.
Они стояли в тишине и смотрели друг другу в глаза. От былого желания, которое только что сводило их обоих с ума, не осталось и следа.
— Иди за мной, — он резко развернулся и вышел из ванной, — За мной, Леля!
Выйдя из ступора, Леля боком обошла ванну, словно та живая и может кинуться на нее. С опаской она послушно следовала за Максом. Спустившись на второй этаж и пройдя несколько коридоров, Макс привел ее в спортзал и включил свет. Пока Леля в растерянности наблюдала за ним, он подошёл к ней с боксерскими перчатками и стал надевать ей на руки.
— Что ты делаешь? — удивилась она.
— Надеваю тебе перчатки, чтоб ты себе что-нибудь не сломала, — заклеивая липучки, объяснил он, — Леля, я топил в ванной суку, угробившую бизнес, в который я душу вложил. Я топил потаскуху, которая по команде своего ебыря легла под другого мужика. Такая хуже проститутки, потому что та хотя бы честна с клиентом. А эта тварь отдавалась мне, а потом всадила мне нож в спину, и она продолжала врать мне, когда я поймал ее. Вот кого я топил в ванной, а потом приковал в мокрой одежде наручниками к батарее. Вот кого я провез практически голышом через всю Москву, вот кого я хотел грохнуть, после того как демонстративно трахнул в последний раз. Понимаешь меня?
Макс с бешенством выкладывал свою версию событий и его слова эхом разносились по залу с высокими потолками. Леля от напряжения стала часто моргать и дышать так, словно ей не хватало воздуха.
— А когда я узнал, что у меня в руках девочка, которая спасала своего брата, которая готова была умереть, только не выдать этого засранца, я уже успел все это с ней сделать. И я очень хочу, малыш, я мечтаю все исправить. Ты не представляешь как мне х*ево, когда у тебя этот затравленный взгляд. Я виноват перед тобой, — Макс говорил это все уже совсем другим тоном. Если первая часть его спича была обвинительной речью, то сейчас он уговаривал ее, пытался неумело просить прощения.
— Бей, Леля. Может, если ты выпустишь всю злость, которая внутри тебя, тебе станет легче? — он раскинул руки, показывая ей, что не будет защищаться.
— Я не смогу сделать тебе так же больно, а главное также страшно, как ты мне, — обречённо покачала головой Леля.
— Сделай, как сможешь! Бей со всей силы! Вспомни, как я держал тебя под водой, как направил пистолет в лоб, как нес связанную в дом, как ты…
Он не успел закончить фразу, с диким воем Леля ударила его в грудь.
— Умница, — немного пошатнувшись, сказал он, — Но лучше по лицу, так будет больнее.
Он лукавил, ему вообще не было больно. Просто удары в грудь он не почувствовал вовсе. Леля отпустила себя, она с криками, переходящими в плач, лупила по нему, что есть мочи. Когда ее силы иссякли, она, закрыв голову руками, упала на пол у его ног. Макс сел рядом с ней, обнял ее и с силой прижал к себе.
— Прости меня, звёздочка! Прости. Я клянусь, что никогда больше не сделаю больно, — он укачивал ее в объятиях как ребенка.
— Ты можешь сделать для меня кое-что? — вдруг робко спросила она.
— Что ты хочешь? Чтоб утопился? — в его голосе была усталость.
— Нет! Я хочу увидеть Ба, пожалуйста, Макс.
— Хорошо. Но при одном условии.
— Каком?
— Мы поедем к ней вместе, и ты представишь меня как своего мужчину, а ещё мы сейчас поднимемся и вместе примем ванну. Там вода остывает, — он хитро сощурил глаза.
— Но это не одно условие! — возмутилась она.
— Не торгуйся, малыш. В этом деле я все равно тебя сделаю, — он улыбнулся.
— Я не смогу войти в воду, — Леля опять паниковала.
— Я вырублю свет, чтоб ты не боялась. А потом в этой ванной я тебя так любить буду, что ты сама ещё попросишь.
— Нет! — решительно замотала она головой.
— Леля, ты столько раз говорила мне нет, а потом кричала "да, Макс, пожалуйста". Мы же это уже проходили! Идём, доверься мне, — Макс уже поднимал ее с пола и снимал с нее перчатки.
* * *
Чтоб как то скрасить Леле дни, проведенные в заточении,
