нормально извиняться тебе еще долго!
– Я вообще редко это делаю! – улыбка Дариуса была искренней. Кажется, только в пепельных воспоминаниях я уловила мимолетную веселую тень в уголках его глаз. Вампир всегда был хмур и чем-то недоволен, серьезен и молчалив. А тут… «Что на него нашло?»
– Я ровным счетом ничего не помню про отца, – признаюсь, сверля глазами пол. – Помню только, как он учил меня быть в гармонии со своей стихией…
– Ты никогда не хотела его найти?
– Я хочу, – практически шепотом заявляю. – Просто… не знаю, с чего начинать. А теперь, когда все навалилось… не представляю…
– Я могу помочь, – Дариус подошел ко мне и сел на корточки у кровати. – Если ты… конечно, позволишь…
– С чего вдруг ты такой нежный, а?
Вампир пропускает мои слова мимо ушей:
– Я просто хочу загладить вину перед тобой. Я был не прав…
От его серьезности я засмеялась в голос. Вампир нахмурил брови и облокотился на спинку стула:
– Что тут смешного, пуговка?
От его слов смех начал сильней давить мои легкие. Я закашлялась, подавившись.
– Прости, – кое-как успокаиваясь и держась за живот, который кололо, я наконец-то прекращаю смеяться. – Просто… ты такой серьезный и правый всегда, что… Твои извинения кажутся… не совсем правдоподобными.
– А тебе палец в рот не клади, да?
– А по мне не видно? – парирую, улыбаясь ему.
Вампир смотрел на меня дольше, чем всегда. Заставил почувствовать себя неуютно. Прерываю молчание вопросом, который сильно меня волнует:
– Почему тебя изгнали из отряда?
Вампир стоит ко мне спиной, засунув руки в карманы. Его некогда темная кожаная куртка испачкана землей, а рубаха слегка порвана у воротника. Я заметила это, когда он садился передо мной на корточки, и почему-то только сейчас обратила на это внимание. В комнате воцарилась мертвая тишина, он сказал неторопливо:
– Я просто недостоин быть тем, кто носит осколок души Бруно.
– Но почему бы тебе не разыскать его?
– Я и так долго его искал. Слишком много времени утекло… А потом Лилит сказала, что король больше не желает меня видеть.
– Это слишком глупо. Раз у Бруно и Лилит такие силы, отчего они не смогли найти осколок?
– Мне велели уйти из отряда, я так и сделал, – сухо проронил вампир. – Я лишь подчиненный, которому не дарована свобода слова.
– Ты не раб, – от горечи высказывания я ощутила укол совести. «Быть может, я зря у него это выпытываю?»
Клинки радостно подлетели ко мне и сообщили, что хозяйка таверны нам поможет. Мне казалось, что мадам Марфель все равно, что с нами стряслось, но она «одолжила» нам эльфа, который поможет раздобыть все для целительной мази.
Дариус сел на стул, облокотившись руками на выпуклую спинку.
– Меня выдрессировали, как собачонку, – его коньячные глаза потухли. Мне кажется, что его боль отдается в моем сердце.
– Как ты познакомился с Лилит?
– Ты хочешь узнать, как я попал в отряд? – голос вампира был спокойным и ровным. Заметила, что клыкастый не торопится рассказывать эту историю. Клинки тем временем стояли на страже и берегли молчание.
– Двадцать пять лет назад за мной неожиданно приехала Лилит, после особо ожесточенной битвы за Астаин, на западе нашего королевства. Как тебе известно, чистокровные вампиры обитают в Королевстве восточных солнц, вблизи Дьявольского залива, вдоль Хребта хаоса. Я был самым лучшим бойцом. Король продал меня без угрызений совести. Когда я подслушал разговор и осознал, что цена победы была равна моей жизни, понял, что стоит бежать. Мы нечасто бунтуем, а если и бывает такое, то нас прогоняют из своры. Но меня ничего не держало. Мои родители скончались, а меня заграбастали в Академию вампиров. Кажется, уже тогда моя непростая судьба была решена. Все отбросы по типу меня поселяли в стены ужасной пыточной, закаляя в нас военный дух. Всякого вампира лишали имени, давая только порядковый номер. Они обесценивали нас как мыслящих существ. Мы были заложниками армии вампиров.
– Я полагала, что вампиры, как и оборотни, живут мелкими стаями…
– Это давнее народное суеверие, – фыркает Дариус, почесывая затылок. – Мы давно не живем стаями. Скорее одним большим городским сословием. Но до сих пор между собой называем армию стаей. А в формальных документах – Королевская армия вампиров. Я упорно тренировался. У меня не было ничего, что я мог бы потерять. Я был у себя одним-единственным. А позднее пожаловала Лилит и забрала меня. Мне натянули железный ошейник, который стеснил почти всю мою силу.
– А потом, – вампир сделал паузу. Я внимательно следила за его глазами, которые он пару раз прикрыл, будто бы припоминал самые страшные мгновения в своей жизни, – Лилит пересадила этот осколок. Он наделил меня невообразимой мощью и силой. Но есть кое-что еще.
Дариус поморщился от боли, пока поднимал руку, которой отодвинул кудри у виска. На нем красовалась маленькая метка, которая блистала сиреневым цветом.
– Что это?
– Это личное клеймо, Магическое клеймо, которое обязывает раба ни при каких обстоятельствах не нанести боль Лилит и королю Бруно.
Метка была еле видимой. Фиолетовые линии бледно сияли, показывая пентаграмму с какими-то символами. Я намеревалась было прикоснуться к ней, но Дариус опустил локон.
– С тех пор я стал командующим отряда вампиров. Меня воссоздала Лилит, существенно расширив возможности дозволенного, А все прочие члены отряда темных рыцарей постепенно становились моей семьей.
В комнате повисло глухое молчание. Через какое-то мгновение распахнулась дверь. В комнату зашел эльф, который аккуратно положил холщовый мешочек на стол, ставя рядышком тару и ступу. Я поблагодарила его и внимательно принялась рассматривать, что он смог раздобыть.
– Ты правда не знаешь, из чего именно сделан осколок?
– Никто не знает, – сухо бросает вампир, – кроме Лилит и Бруно.
– Что ты почувствовал, когда понял, что в тебе течет другая магия?!
– Неземное величие. Необъятную силу. Головокружительную быстроту. Магическое исцеление, – стремительно перечислил Вампир. – Ты лучше проявляешь находчивость в пространстве, быстрее обучаешься. Как изъяснялась Лилит, осколок делается частью тебя… Так и есть. Осколок не дает погибнуть в бою, скоро заживляет раны.
Перемешиваю ингредиенты, которые славно пахнут. Приходится толочь травы левой рукой, что выходит не особо хорошо.
– И после этого всего тебя прогнали? Это очень странно…
– Неважно, – гаркнул клыкастый. – Важно то, что я жажду мести!
– Мести за что?
– За то, что меня изгнали из дома…
Я прекрасно понимала его, потому что сама стала сиротой. После того как ощутила себя брошенной отцом, моя жизнь перекувыркнулась с ног на голову.
– Сколько тебе было, когда забрала Лилит?
– Тебе сказать подлинный возраст или те даты, когда я перерождался?
Вопрошающе смотрю на
