город иногда привозили диковинных зверей из далеких земель. Немаленькая пташка сверкала зеленым оперением под лучами яркого солнца, и плавно взмахивала крыльями, покрытыми желтыми пятнами, словно сыпью. Она начала снижаться, и я разглядела острые мощные когти на лапах. О-о, а что это она держит? Палка? Эта милая птичка покосилась на меня круглым коричневым глазом, и хрипло гаркнула так, что на соседних кустах с криками разлетелись маленькие пичужки. Еще один злобный хрип и она в меня кинула палку! Но не попала… Только возле меня свалилась не ветка, а целое бревно! Я от удивления резко села, и захлопала глазами.
— Это что?
— Это Гнилые земли, — раздалось позади меня, и я медленно оглянулась. На меня смотрел Грэг. Он сидел на земле, опершись спиной о дерево.
Не. Может. Быть! Я все вспомнила. Словно разом накатила огромная волна, разрушительная и неминуемая, несущая с собой непоправимые последствия. Вот так я себя и чувствовала — полностью разрушенной внутри. Меня будто разобрали по частям, забыв собрать.
«Я жива?» — осмотрела себя. Платье разодрано, из-под него виднелись ободранные до крови ноги, оголенные до бедер. Все тело в царапинах, а подол платья и ботинки покрыты черной гарью, словно их подкоптили в костре. Руки в кровоподтеках, там, где с силой хватал меня Арчибальд. Я вскочила. Внутри все бурлило от гаммы чувств: злость, неверие, ненависть и желание закричать во все горло. Заозиралась.
— Их здесь нет, — устало проговорил Грэг.
— Что происходит? — голова кружилась и гудела, в ушах стучал пульс, сердце ощущалось камнем. Боль накатывала волнами, а эмоции сплелись в один комок, в затянувшийся намертво узел, который не распутать. Растерянность и разочарование плескались где-то на дне. А сердце кровоточило и сочилось гноем предательства и несправедливости.
— Ты, — зашипела и прищурилась я, и пошла на Грэга, скрючив пальцы, готовая разодрать его лицо до крови.
— Нам надо поговорить, Иви, — так и не поднимаясь, сказал он.
— Ты самая последняя сволочь! Предатель! Урод! — сыпала словами из своего «богатого» лексикона. К сожалению, других бранных и обидных ругательств не знала. — Ты должен умереть за то, что со мной сделал! — Кричала истерично на него.
— Согласен, — кивнул он, чуть остудив меня таким покорным ответом.
— Ты всегда знал, что я буду принесена в жертву?
— Знал, — не сразу ответил он.
— Но… — запнулась я. — Это несправедливо! — А из глаз полились слезы. Не хотела плакать при этой сволочи, попыталась смахнуть горестные капли влаги с лица, но они неудержимым потоком побежали еще сильнее. Я часто и глубоко задышал, стараясь взять себя в руки. Мне были так нужны силы, чтобы все высказать этой скотине в лицо.
— Ты специально именно меня выбрал? Чтобы что? Убить? Принести в жертву?
— Не я тебя выбирал. Это сделал Арчибальд. — Я опешила и отступила на шаг назад. — Это их план с отцом принести тебя в жертву. Я изначально этого не хотел.
— Ну а что же не спас меня?
— Я спас. Успел, — кивнул он и поморщился. И я, наконец, увидела, что его левая рука висела плетью. На ней обугленная кожа до черноты, и прожженная рубашка. Штанина слева тоже прогоревшая в огне, открывала вид на красную кожу, уже покрывшуюся пузырями. Кое-где, через лопнувшую кожу проглядывало розовое мясо. Лицо Грэга было землисто-серого цвета, и он дышал сквозь зубы. Похоже, он очень сильно пострадал.
— Да вы что, все сумасшедшие? Выбрали себе жертвенного ягненка. Живого человека и собрались принести в жертву? Вы вообще, нормальные? — закричала, не выдержав.
— Ив… все не так просто, — начал Грэг, но я его перебила, во мне кипела злость и клокотала ярость. У меня после пережитого, почти смерти в жерле вулкана, до сих пор кожа болит, как будто от ожога, ведь языки пламени почти меня коснулись. Все всколыхнулось внутри. Обида, злость и гнев всплыли на поверхность, грозясь затопить разум.
— Что тут сложного? Убить вы меня хотели! — с криками замахала руками. Начала ходить возле него, со злостью пиная камушки, что попадали под ноги. — Убить… — «Как же это страшно звучит!» — Да как вы могли! Я же тебе верила, Грэг! — а внутри все затопило болью и сожалением, от того, что больше ничего никогда не исправить. Как с таким можно жить? Все сгорело в жерле вулкана навсегда.
— Ив, я должен тебе что-то рассказать. Только прошу, не делай поспешных выводов, — поднялся с земли Грэг, опираясь о дерево, и сделал шаг ко мне навстречу. Протянул руки ладонями вверх, словно взывая.
Я отпрянула и бросила зло:
— Не подходи! Не смей! Больше никогда не притрагивайся ко мне! — он остановился, руки бессильно опустились. Взгляд полный сожаления.
— Это произошло давно. В Гнилых землях вновь возникли очаги сопротивления. И когда не справлялись обычные стражи, вызывали ставших из Совета Санары. И в то время в этих землях оказался мой отец. Была жестокая битва и его ранили. На этой стороне Гнилых земель располагался лагерь, и он сразу же не улетел домой, думал еще помочь воинам. Хотел отлежаться пару дней, прийти в себя от ранения, и остаться помогать дальше. И тут он повстречал ведьму Ланис. Его настиг рок. Как тебе сказать… в Гнилых землях живут разные люди, в том числе и последователи древних культов, запрещенных в наших странах. Владеют черной магией, обладают силами, недоступными нам. Но есть и те, кто промышляет древним ремеслом, в котором всегда нуждались мужчины. Особенно после боя, когда разгорячена кровь — нужны интимные услуги, это хороший способ стабилизироваться. Так что не было ничего особенного, если в лагерь наведывались девушки легкого поведения. Их, конечно, проверяли, не лазутчицы ли они, оценивали уровень магии. В Гнилых землях не все же ей обладают. И воины с удовольствием пользовались щедрыми предложениями таких женщин.
Но Ланис… она оказалась сильной ведьмой. Смогла скрыть свой дар. И она специально пришла именно к моему отцу. Все знают, что, если ослабить Совет трех самых сильных драконов — заградительный кордон падет. Так что именно Эвард Ферро был стратегической целью. И да, он воспользовался услугами Ланис. Но совершил страшную ошибку. Когда Ланис уходила, она сказала ему, что теперь он никогда не сможет иметь детей, и его род прервется. Отец не поверил и только посмеялся над ней. Потому что на драконов почти никогда не действую привороты и проклятья. Но Ланис оказалась другой. Иная древняя магия текла в ее венах, и она оказалась одной из самых влиятельных жриц в своем клане.
Отец долгое время не придавала ее словам значения. Когда внезапно умерла
