ситуации.
В еë бок кололо что-то острое, и приподняв тело, она достала длинную иглу, служащую бы отличным атрибутом в фильме ужасов. Та проткнула еë кожу вместе с одеждой, отчего полилась кровь.
— Блин! Игла же блин грязная, я себе сейчас букет болезней в организм занесу, — пронеслось в еë голове.
Она заметила аптечку, медленно открывая еë, чтобы не создать дополнительных звуков, в машине ведь была гробовая тишина, а и упаковки таблеток и, например, битны сильно шуршали, и могли выдать еë нахождение здесь. Рина сняла крышку, аккуратно ставя еë рядом, и смотрела на еë содержимое только сверху: открытые бинты, которые были не чисто белого цвета, и она для себя решила, что пользоваться ими не станет, маска, перчатки, ножницы, закрытые пачки шприцов, куча таблеток, чьë предназначение по названиям Ворожея не знала.
— Зачем здесь глицин? — повела та бровью, и достала спиртовые салфетки, думая, будет ли прок, если она на рану спирт выдавит. Но смотря на явно грязные остальные принадлежности аптечки, не стала ничего брать оттуда.
Рина достала из невидимого кармана пальто красную бандану, которую в случае чего использовала как резинку, и просунув под джинсы, завязала на ране, в принципе не приносящей неудобство.
Она на секунду взглянула в грязное окно багажника, увидев белое здание, которое в контрасте с машиной становилось ещë более чистым, дождь давал лишь больше разводов, но не отмывал их. Оно было окружено открытым забором, становящимся полезным только как парковка перед ним.
Водитель заехал на его территорию, поставив Ауди ближе к зданию передом, а багажник смотрел на остальную парковку и машины.
Женщина открыла дверь, уходя вместе со всеми пакетами, оставляя водителя одного.
— Ну если я попадусь, у него шансов уже меньше, — подумала она, и так же наложив заклинание на багажник, открыла его. — Да, не думаю, что вы когда-нибудь такое видели, заплатите мне за представление, — та вылезала, смотря на глазеющих людей, закрывая багажник, и входя в здание больницы. — Это неприлично! Мне-то даже подслушать было нечего!
Снова одновременно пытаясь бежать и сохранять невидимость, Рина догоняла женщину, идущую так же медленно, как едут машины в пробке, это можно было сравнить с быстрым шагом Юмелии, идти с которой на равных было невозможно.
Всë выглядело как обычная бесплатная больница, без хранящейся там крови.
— Зачем она вообще здесь? Какой толк? Ей же нельзя лечить, как в дневниках вампира!
Женщина зашла в кабинет для персонала на первом этаже, а Рина, проскочив, пока дверь не закрылась, успела вместе с ней. До этого, в коридорах, сохранять полную бесшумность было необязательно, шумели дети, шли разговоры и проходили люди, нужно было лишь пропускать абсолютно каждого и ни с кем не столкнуться. Здесь же была гробовая тишина, и Рина подстраивалась под шаги женщины.
Стоял полумрак, за которым были видны огромные длинные стеллажи во всё стены, со стоящими на них лекарствами, она проходила дальше, достала из кармана ключи, поворачивая их в замке, заходя в точно такую же комнату. В середине стоял железный стол, на который та опустила пакеты, развязывая на них узлы, и раскладывая содержимое на полки. Рина подошла к ней впритык, чтобы увидеть их. Это были круглые таблетки красного цвета, лежащие в блистере, в одном котором было двадцать штук и размером намного больше обычных таблеток. Их обволакивающая магия была заметна невооруженным взглядом для сверхъестественных существ. Она обошла женщину с другой стороны, чтобы схватить хотя бы один, так непрошенно шурша упаковкой, складывая в карман пальто. Та же и глазом не повела, ведь эта гробовая тишина уже была нарушена, когда начала вскрывать пакеты.
Они вышли из помещения, Рина уже бежала, почти не могла больше сохранять невидимость. Она, увидев вывеску со значком туалета, что указывала на второй этаж, понеслась по лестнице, чуть не сбивая людей. Повернув за угол, Ворожея краем глаза увидела знакомое лицо, резко остановившись, заходя в туалет, в котором никого не было, и сняла невидимость, выходя к девушке уже без магии.
— Лира! — позвала она еë. У той были огромные мешки под глазами, сильно исхудавшее тело, будто их морили голодом и абсолютно белые халаты, выглядевшие жутко.
Она заметила Ворожею, оборачиваясь к ней, и подходя ближе, оставаясь в метре от неë, вначале будто бы пытаясь обнять, но одëрнув себя, останавливаясь.
— Рина! Наконец-то вижу хотя бы кого-то из знакомых, ко мне не пускают даже отца, — тон Лиры был заметно грустным, она сутулилась и опиралась на стену.
— Разве ты не видишь остальных? Из Шонтéра, — уточнила та. — Чем вы болеете?
— Я видела их лишь пару раз, в коридорах, еду приносят в палату, а живем мы по двое. Я нахожусь в ней с парнем, который, похоже, умирает, мы с ним даже не успели познакомится, хоть он тоже из Шонтéра, выглядит очень жутко.
— Хуже тебя? — не слишком тактично повернулась к ней Рина, до этого рассматривая штукатурку на потолке, не в силах смотреть на изуродованное лицо знакомой. — Прости, но ты выглядишь действительно дерьмово.
— Знаю, нам сказали, что мы болеем кахексией вроде.
— А что это? — с непониманием поинтересовалась Ворожея, хотя ответ не требовался. — Впрочем, неважно, ведь когда нам говорили о вашей болезни, то явно имели херню, не опасней простуды.
— Чего? — хриплым голосом переспросила Лира, оглядываясь на шаги в конце коридора. К ним шëл молодой мужчина в белом халате, его лицо было напряжëнным, лоб хмурым, а плечи расправлены.
— Что ты здесь делаешь? Вам нельзя бесконтрольно разгуливать по коридорам. И кто это? Больница скоро закрывается для посетителей, — резким кивком головы указал он на ведьму, закатывающую глаза.
— Думаю, вы спрашиваете это для приличия, и для повода придраться. А я уже ухожу, — заявила та, проходя мимо Лиры почти впритык, чтобы шепнуть ей:
— Мы скоро приедем к тебе, — и заставив мужчину опять открыть рот.
— Девушка, это болеющая, к ней нельзя подходит близко, — сохраняя свою легенду, окликнул тот.
— Знаю я ваши болезни, — донеслось от неë, когда она спускалась по лестнице, не принимая на себя невидимость. Даже если она столкнëтся с той женщиной, то будет для неë неузнаваемой.
Только умудрилась столкнуться с вышедшей из регистратуры тëткой, чьими ежечасовыми словами было:
— Мы на обеде.
Та оглядела еë с презрением, явно насылая порчу взглядом:
— Девушка, куда вам? У нас не проходной двор.
— Вы случайно не знаете где кабинет врача, который лечит геморрой? — невинно спросила та, мило улыбаясь.
— Третий, — ответила женщина, проводя глазами по больнице, избегая встречи с Ворожеей, и сама обойдя еë, ушла в противоположном
