Так что вечером (им считался каждый третий закат), изрядно побитый Метельский с трудом дотащился до выделенной им комнаты. Хельга, бинтовавшая пальцы, поглядела на него с удивлением.
— Здорово тебя отделали, — сказала она.
— Ничего, Морихеи намазал ушибы какой-то мазью и сказал, что к утру все пройдет. А с тобой что случилось?
— Да вот, сюрикэны, оказывается, очень острые. Но Юкико тоже снабдила целебной мазью.
И оба рассмеялись.
Примерно на пятый день по земному счету Морихеи собрал всех в гостиной, если так можно назвать пустую комнату с единственной нишей в стене — токономой, где стояла роза в старинной вазе.
— Я получаю сводки о событиях в мире, постоянного доступа к земному холовидению меня не удостоили. Но об этих событиях позже, а сейчас, в виде исключения, прямая трансляция — завершение проекта «Венера».
Он с Юкико сели прямо на полу, Метельский и Хельга кое-как устроились тоже. Одна стена комнаты исчезла напрочь.
В темноте возник огромный диск — большая часть светится молочно-белым, а справа темно-серый серп. Белое постепенно приближается, на нем видны какие-то завихрения. На их фоне вырисовывается голубоватый шар — астероид.
— Термоядерный ускорители должны были уже сбросить, — говорит Морихеи, — чтобы они перешли на орбиту вокруг Венеры. По каким-то причинам этого не случилось, а теперь уже поздно. Извините, голосовой комментарий получаю только я.
Белое заполняет весь проем, желтоватых завихрений все больше — похоже, это облака. Вокруг шара образуется ярко-голубой ореол.
— Входит в верхние слои атмосферы, — возбужденно говорит Хельга. — Начинается разогрев.
Шар внезапно раскалывается на два обломка, вокруг рой искр поменьше. Обломки начинают гореть все ярче и… ослепительная белая вспышка озаряет комнату. Свет сразу меркнет, и Метельский трет глаза.
— Незапланированный пуск реакторов, — все так же бесстрастно говорит Морихеи. — Почти сразу их разрушение и переход в фазу неуправляемого термоядерного синтеза.
Изображение скачком отодвигается, и снова виден весь диск планеты. На нем появилась огненная воронка и быстро расширяется. Вокруг образуется венец из бело-синих струй, которые уносятся в черноту космоса.
— Часть ледяных обломков выброшена в космическое пространство, — буднично поясняет Морихеи. — По первым оценкам, скорость достигает двенадцати километров в секунду, а плотность атмосферы на этой высоте недостаточна, чтобы они испарились. Конечно, скорость быстро упадет, но все равно останется выше скорости убегания от Венеры. Интересно, куда они полетят?
Поверхность планеты (хотя точнее, это поверхность облаков) как бы вскипает в стороны от воронки, а та меркнет и вдруг приобретает грязно-бурый цвет.
— Ударная волна достигла поверхности. Там бушуют ураганы чудовищной силы, и на планету низвергаются ливни из кипящей серной кислоты. Вблизи должно быть эффектно, но вообще-то зрелище растянется на десятки лет. Интересно, кто же это подстроил с реакторами? Или так и было задумано, для более равномерного распределения водяного пара. В термоядерную реакцию могла вступить даже часть водорода из испарившегося льда. Впрочем, для Венеры это комариный укус, там и так сущий ад.
Изображение меркнет, они опять в полутемной комнате.
— Через какое-то время туда отправят груз бактерий для переработки углекислого газа в кислород, — задумчиво сказал Морихеи. — Корпорация «Венера» уже подготовила необходимую техническую базу. На Венере можно будет жить, хотя еще не скоро.
Хельга хмыкнула: — Ну, вы-то наверное доживете.
Юкико вздохнула, а Метельский поинтересовался: — И кто там будет жить? На Земле, как нам сказали, близится Армагеддон. Немалая часть человечества погибнет, и во всяком случае, ему будет не до космоса.
Морихеи чуть изменил позу. — Позвольте не согласиться. Великая битва, которую вы называете Армагеддоном, началась довольно давно и сейчас только вступила в завершающий этап. Это отнюдь не конец света, а переход к более светлой и гармоничной эпохе, Сатиа-Юге. Перед нею грандиозные задачи, и одна из них как раз связана с Венерой. Вы знакомы с русским мыслителем Николаем Федоровым?
— Нет, — уныло сказал Метельский. Действительно, надо было меньше бегать за девицами.
— У русских мыслителей были удивительные прозрения, это одна из причин, по которой я стал изучать русский язык. Федоров мечтал о воскресении умерших — это долг тех, кто живет, перед ушедшими. Он полагал, что такое возможно средствами науки, и должно стать общим делом человечества. Но если оно уклонится от этой задачи, то воскрешение из мертвых твердо обещал Христос. Согласно «Апокалипсису», оно произойдет не сразу, а только в конце тысячелетнего «царства Христова». И одна из причин — вопрос, где расселить миллиарды воскрешенных? Создание миров долгий процесс, а Федоров предложил более решаемую задачу: «регуляция космоса», начиная с переделки ближайших планет — Марса и Венеры. Это удивительно перекликается со словами Христа: «и дам ему звезду утреннюю».[14] Звезда утренняя — это как раз Венера. Постыдно возлагать все на Христа, усилия должны прилагать и его сотрудники.
— Ну и ну, — пробормотал Метельский, — Чудеса…
— Земля тоже чудесный мир, но нуждается в отдыхе и восстановлении. Думаю, на первых порах здесь останется не так много людей.
— Что же будет с остальными? — недовольно спросила Хельга.
Морихеи пожал плечами: — Соответственно карме. Но для тех, кто попадет в миры страдания, со временем будет открыта дорога обратно.
Хельга вздохнула: — Я бы еще тут пожила.
Юкико тихонько прыснула.
— Но вернемся к земным делам, — продолжал Морихеи. — Со времени нашего отбытия там прошло полтора года. Самые интересные новости касаются вас, Хельга. После того, как вы ушли через Темный коридор, вокруг Асгарда разыгралась настоящая битва. Целый рой п`ургов, наподобие того, что вы видели на Алтае, атаковал селение. Однако ваш вождь, Гунтер, неплохо подготовился. Тяжелого лучевого вооружения у него, видимо, не было, но в ход пошли старинные самонаводящиеся ракеты образца XXI века. С десяток п`ургов было сбито, оставшиеся отступили. Но разрушения значительные, и около ста человек погибло. После этого Гунтер обвинил в происшедшем Мадоса, потребовал его отставки и объявил войну хэ-ути. Спешно формируется армия Асгарда. Так что мир снова вступает в эпоху войн.
Хельга вздохнула: — Нам в легионе говорили, что так и будет. Но мне уже все равно, кто победит — Гунтер или Мадос. Хотя в стороне, похоже, не отсидеться. Куда нам теперь, Лон? Или выждать здесь, пока не навоюются, а на Земле минет сотня лет? В принципе, меня там никто не ждет.
Морихеи покачал головой:
— Не получится. Это особый мир, и тут никто не задерживается. Кроме меня и Юкико, естественно, но мы приняли на себя миссию. Вам тоже придется сделать выбор.
