Послушали теологические рассуждения еще с полчаса, и разошлись.
— Надо будет достать сюрикэны, попрактиковаться, — сказала Хельга. — У тебя палка и пистолет…
— Еще есть станнер.
— Надеюсь, подбросят что-нибудь посерьезнее. И надо потолковать с отцом Себастьяном, готовы ли они к действиям в стасис-поле? Не знаю, как адские полчища, а легион будет использовать его наверняка.
Пошли на верхнюю палубу, к глайдеру. У выхода на палубу теперь стоял охранник — тоже молодой, с кобурой на поясе и в черной накидке с каким-то изображением. Вблизи стало видно лучше: опять собака, с зажженным факелом в зубах.
— InnomineDomini?.. — вопросительно сказал он. Похоже, стандартное приветствие.
— У меня здесь глайдер, — сказал Метельский. — И место по штатному расписанию (сверился в тактической сети).
Доминиканец, как видно, тоже сверился, кивнул и отступил в сторону. На Хельгу посмотрел с любопытством, но ничего не спросил.
— Здесь я у тебя в подчинении, — кисло сказала Хельга.
На палубе вся техника была уже расчехлена. Хельга покрутила головой:
— Ого! У них тут установка слежения… дальность, должно быть, около тысячи километров. А вон там лазерная батарея. Как видно, в итальянских арсеналах кое-что осталось.
Вокруг синело море, в дымке тонул итальянский берег, и настроение было совсем не военное. Хельга забрала свои сюрикэны, а Метельский «Смит-и-Вессон» (надо узнать, есть ли для него патроны), и ушли.
— В арсенал, или что у них тут, завтра наведаемся, — сказала Хельга. — Все-таки у нас начался медовый месяц.
Кажется, уже во второй раз, но говорить об этом не стоит. Познакомились с кораблем, посидели в баре (некрепкие итальянские вина и опять мороженое), а там настало время ужина. Быстро темнело, на корабле зажегся свет.
После ужина вернулись в каюту. Хельга пошла в ванную, вернулась в легком халатике и откинулась на подушки широкой кровати.
— Никогда не занималась этим на корабле, — сказала она. — И еще интересно, отличается ли секс в браке от того, какой у нас был?
Откладывать супружеские удовольствия, чтобы заодно полюбоваться извержением Этны, она явно не собиралась. Секс не отличался, но матрас был приятно-упругий, и Хельга всласть порезвилась на Метельском, пока не упала без сил, и уже только постанывала, пока он завершал процесс. После супружеских кульбитов спали без задних ног.
Метельский проснулся от страшного удара снизу. Подлетел в воздух, будто завис в красновато подсвеченной темноте, а потом рухнул обратно на кровать. Хельга завизжала и вцепилась в него. «Кар-р!» — истошно завопил ворон.
— Ч-что это? — сипло выговорила Хельга. — К-крушение?
Кровать, да похоже и весь корабль ходили ходуном. Стояли гул и треск, корабль раскачивало. Море за прозрачной стеной озарилось зловещим багровым светом.
— С-смотри! — пролепетала Хельга.
Море кипело. Фонтаны воды взлетали в разных местах, а поверхность моря бурлила, как в кипящей кастрюле. Клочья пены летели над водой, облепляя стекла. Завыла сирена.
— Тревога! — крикнул Метельский. — К глайдеру!
Он вскочил и стал лихорадочно одеваться, хотя кидало от стены к стене. То и дело налетая на него, рядом одевалась Хельга.
Вдруг толчки прекратились, а качка стала чуть меньше. Страшный гул перешел в могучее рычание. Они выскочили в коридор и побежали, то и дело упираясь руками в стены. К счастью, трап был недалеко. Он то вставал на дыбы, то проваливался под ногами, и за ступеньки приходилось цепляться руками. Кое-как выползли на палубу.
— А-а! — закричала Хельга.
Все море было залито багрянцем. Справа тянулась некая темная полоса, выше поднимался темно-серый конус, а над ним полыхал исполинский столб пламени. От него в лицо дышало жаром, нестерпимо воняло серой. Постовой все еще был на месте, хотя ему явно было не до службы. Вцепившись в поручни, он что-то бормотал по-итальянски. «Сивилла» обыденно перевела:
«…и всякая гора и остров двинулись с мест своих».[35]
— Извержение Этны! — крикнула Хельга в ухо Метельского. — А я, дура, хотела заняться сексом в его зареве. Мы сейчас сгорим.
— К глайдеру! — закричал Метельский, в горле саднило. — Там система очистки воздуха…
Будто красная молния расколола конус надвое. Из расселины вырвался уже не столб, а чудовищная стена огня. От страшного толчка оба полетели на палубу.
— Весь остров разваливается! — в ужасе прокричала Хельга.
Метельский с трудом встал на колени и схватил ее за ворот. Тут их достигла звуковая волна. Казалось, от грохота лопаются барабанные перепонки — Метельский изо всей силы разинул рот и закричал. Потом все-таки вздернул себя на ноги и потащил Хельгу волоком. Затем, надрывая руки, закинул в кабину.
Постовой! Он же задохнется.
Метельский кинулся назад, но постового уже не было, а люк вниз закрыт. Разумно, все помещения корабля необходимо изолировать. Он вернулся к глайдеру, валился в кабину и захлопнул дверцу. В груди словно полыхал огонь.
«Очистка воздуха! Рециркуляция!»
Хельга тоже тяжело дышала.
— Это спасет ненадолго, — хрипло сказала она, глядя на приборную панель.
Метельский вышел в тактическую сеть. «Лон и Хельга Метельские заняли места согласно боевому расписанию. Какие приказы?..»
Он повернулся к Хельге:
— Пока ждем. Спасательные работы или эвакуация.
— Боюсь, эвакуировать будет некого. Гляди!
Там, где должен был находиться остров, клубилась мрачная стена. Ее рассекали багровые молнии, а выше нависла темно-серая пелена, нашпигованная красными искрами.
— Туча вулканического пепла, — плачущим голосом сказала Хельга. — Она нас сожжет, как было в Помпеях.
Снова тяжкий грохот…
— Ты знаешь, — у Хельги вырвался истерический смех, — можем обняться напоследок. В Помпеях одну парочку застигло врасплох, и они сгорели, обнимая друг друга. Археологи залили пустоты в камне гипсом, и получилась эротическая статуя.
Глайдер содрогнулся и пошел вниз, похоже вместе с палубой.
— К сожалению, мы наверное раньше п-потонем…
Конец 1-й книги
* * *
