всё, не было больше ни светлячков, ни того приятного приходящего с ними чувства. И вот сейчас, будто бы наяву, он увидел смеющегося себя. Он маленький бежал по лугу, заливисто хохотал и звал за собой. Туда, вдаль и вокруг него были те самые светлячки. Видение рассеялось, вот только решение было уже принято.
— Я готов! — повторил уже окончательно всё для себя решивший Невилл. "Я пройду очищение и чем чёрт не шутит, да и. Ба с дядей говорили."
Дальнейшее для него было как в полусне. Вот тихо посторонился отошедший к стене Драко, оставил его одного.
Вот вставший в трёх метрах от него наставник Поттера как-то по-особенному сложил руки. Миг, и на них заплясали первые отблески антрацитово-черных звёздных искр. А затем дети увидели, как буквально из рук мужчины формируется прекрасный, сияющий звёздными гранями то ли цветок, то ли и в самом деле изукрашенный неведомым мастером создавшим его горн. Гарри смотрел на происходящее, распахнув глаза. Ведь ранее он того, как работает мастер не видел. Чувствовал, это да, а вот увидеть не мог.
Горн же тем временем вспыхнул и, повинуясь своему творцу, будто бы молния пронёсся над лежащим на полу ребёнком и, завив над мальчиком нечто похожее на спираль, завис практически под самым потолком. Ещё миг и он будто бы взорвался, выпуская устремившиеся к полу антрацитово-черные лучики плети.
Часть из них сформировала нечто похожее на рунные круги, явно отметившие формирование защитного построения, увы, но более подробно Гарри не разглядел. Оставшиеся же принялись обвиваться вокруг начавшего медленно подниматься над полом Невилла.
Запястья, локти, лодыжки, колени, таз, спина, плечи. Медленно старающийся не шевелиться Невилл поднялся в воздух и завис приблизительно в полутора метрах от пола. Магия вилась вокруг него и вынуждала зависнуть лицом к потолку. А наставник Поттера тем временем резко развёл руки в стороны и тут же, словно бы собирая и концентрируя что-то невидимое, выбросил это что-то вперёд.
Магия подчинилась и полыхавшие до этого вокруг ребёнка рунные круги разом вспыхнули и распались аккурат на шестнадцать зависших вокруг ребёнка сгустков. Но лишь для того, чтобы словно бы метеоры, набирая скорость по неведомой детям спиральной траектории, один за другим устремиться прямиком к зависшему посреди зала мальчику. Один за другим они врезались в его тело. В грудь, в руки, в ноги и наконец последний оставшийся будто бы навылет прострелил голову и рассеялся взрывом искрящихся брызг в районе затылка.
Всего на миг и тем не менее и Гарри, и с изумлением смотрящий на происходящее Драко увидели, как вокруг стиснувшего зубы Невилла закружилась быстро истаивающая во внезапно словно бы сплётшимся с антрацитом звёздном свете черная дымка. На его фоне эта липкая, клубящаяся будто бы инородная субстанция была вполне отчётливой.
Но миг прошёл и осталось лишь медленно опускающееся на пол детское тело. И только когда всё окончательно завершилось, дети увидели блуждающую по лицу товарища по несчастью полуулыбку. Возможно, именно она, а быть, может быть, что-то ещё и тем не менее Драко решился. И дождавшись, когда, судя по всему, решившего прикорнуть мальчика отлевитируют к стене, решительно занял его место.
— Я не боюсь! — несколько громче, чем следовало, скорее всего для храбрости сообщил он.
— Хорошо, страх, лишь убийца разума. Позволь ему пройти сквозь тебя и лишь тогда ты поймёшь…
— И там где он был останусь только лишь я! — выдал услышанную ранее от Гарри фразу собравший всю свою волю в кулак Драко.
Врать себе он не хотел и как корчился под ударами этого жуткого антрацитово-чёрного горна Лонгботом видел. Как видел и то, как под конец он совершенно определённо расслабился и было в этом что-то магическое, завораживающее.
Глава 13
Спустя некоторое ушедшее на подготовку время всё повторилось и занявший место Невилла Драко в точности также, как и он до него, завис над полом. Вот только что-то, судя по всему, как это обычно и водится, пошло не по плану. Антрацитово-чёрные лучи плети совершенно неожиданно перестроились и с груди явно изумлённого происходящим Тацуи сорвался некогда подаренный ему его братом кулон. Он облетел зависшего в наполовину сформировавшемся построении ребёнка, после чего занял место аккурат на линии между Тацуей и висящим в воздухе мальчиком. Миг, и построение изменилось. Не круги, но полноценный будто бы переплетающийся в своей причудливости жемчужно-белый кокон.
— Казуки… — не верящее пробормотал отчётливо ощущающий присутствие своего брата Тацуя.
— Я помогу, вместе, — раздалось в ответ и в следующий миг Гарри увидел, как в буквальном смысле наставников стало как будто бы два. Настоящий и ещё один призрачный, звёздный, пылающий иссиня белым огнём силуэт. В точности такой же и в тоже время совершенно другой. От него веяло теплом, лаской и чистым светом.
— Вместе, — Согласился со столь неожиданно проявившим своё присутствие братом Тацуя.
Миг и замершее было построении окончательно переменилось.
— Что бы не случилось,парень, помни: будь смелым, и не теряй веру.
“Веру во что?” — хотел было спросить уже понявший, что что-то идёт не по плану Драко, вот только банально не успел. Краткий неуловимый глазу миг, и он оказался в пространстве, залитом звёздным огнём. Прямо перед ним завис светящийся сгусток, тот самый, что так неожиданно вмешался в уже начавшийся было ритуал очищения. Миг и он будто бы пошёл трещинами и начал с огромной скоростью разрастаться. Секунда, быть может быть чуть больше, а Драко уже в буквальном смысле падал в этот всепоглощающий вырывающийся из него свет.
Едва лишь проморгавшись, мальчик понял, что находится непонятно где и что вокруг него около десятка похожих на него детских силуэтов. А затем откуда-то сверху раздался требовательный голос наставника:
— Дети, назовите мне десять правил рыцаря… — и Драко, сам не понимая почему, забормотал:
— Скромность! Искренность! Сострадание! Смелость! Справедливость! Жертвенность! Честь! Настойчивость! Добродетельность! Верность долгу!
Послушно вместе с остальными произнёс смотрящий на возвышающегося над ними сияющего наставника Драко. Откуда он знал, что именно нужно говорить, он не понимал. Но был полностью уверен в том, что нигде не ошибся. Вот только едва он произнёс про верность долгу, как что-то неуловимо изменилось. Подул колющий, продувающий насквозь ветер. Распались искрами окружавшие его силуэты, исчез нависающий над ними наставник. На месте него появился скривившийся, будто
