правде говоря, я не знаю. Теперь, когда я замужем за тобой, он, должно быть, списал меня со счетов или, может, желать заморозить меня, чтобы отомстить нам обоим.
Это была честная оценка, в которую я с ненавистью признавала, что верю. Он мог бы это сделать. Он, должно быть, чувствовал себя настолько преданным.
Марсель кивнул, а затем перевел взгляд на своего стражника:
– Раздайте дрова из чрезвычайного резерва. Объявите комендантский час. После наступления темноты на улице не должно быть ни души. Если похолодает, мы будем готовы.
Дрова из чрезвычайного резерва? Он все спланировал. Вероятно, со времен Великой Стужи.
– Отправьте Солнечную гвардию в Весенний двор, чтобы присоединиться к их обороне. Мы можем сжечь дотла Зимних солдат еще до того, как они сюда ступят, – усмехнулся Марсель.
Сжечь дотла. Мое сердце бешено колотилось в груди. Если Люсьен будет занят борьбой со своим собственным народом, королева Найтфолла может выбрать этот момент, чтобы атаковать и уничтожить Зимний двор. Я просто надеялась, что она об этом не прознает.
Стражник убежал, и тогда Марсель повернулся ко мне:
– Проявляется его истинное лицо. После всей этой речи о том, что он жалеет о Великой Стуже, он вот-вот наступит на те же грабли.
Тогда я осознала, что Марсель, должно быть, именно на это и рассчитывает. Что Люсьен, осознав, что Марсель украл его невесту, отреагирует таким образом, который еще больше настроит против него Летний народ.
– Ну, ради нашего же блага, я надеюсь, что нет. – Я обхватила себя за плечи, гадая, не почудился ли мне внезапный прохладный ветерок, ворвавшийся в комнату.
Марсель потянулся и взял меня за руку, посылая в мою руку пульсирующую энергию теплого солнечного света. Я хотела отдернуть руку, но заставила себя не делать этого.
– Рядом со мной тебе нечего бояться, – пообещал он.
Он понятия не имеет. Он действительно не представляет, на что способен Люсьен. Способна ли его Солнечная гвардия сжечь Зимних солдат Люсьена? Днем – возможно. Но если Марсель предполагает, что он сможет победить в битве один на один против самого Люсьена, то он сильно ошибается.
Король Зимы способен прикончить Марселя с расстояния в сотню миль, заморозив весь Летний дворец и всех, кто в нем находится.
Так почему же он этого не сделал?
В глубине души я гадала, было ли это потому, что Люсьен не хотел причинять боль мне. Он знал, что я здесь, и поэтому не хотел замораживать и меня. Но тогда зачем посылать волну холода по всему королевству?
По моим рукам пробежал холодок, потому что температура определенно снижалась. Неужели это сигнал? Предупредить меня, что он идет?
Я вздохнула. Я могла только мечтать о таком, но иногда мечты – это все, на что нам остается полагаться.
Глава 11
Берди пришлось дважды приходить среди ночи, чтобы разжечь камин в моей комнате и подбросить несколько поленьев. Было холодно, хотя и не смертельно. Казалось, Люсьен хотел, чтобы все королевство знало, как он взбешен тем, что они бросили его и отсоединились, и что он все еще имеет над ними контроль, нравится им это или нет.
Я почти не спала, ворочалась с боку на бок, ожидая, что нагрянет Люсьен и спасет меня – войдет и сообщит, что все я все еще желанна и ему все равно, что я опорочена и замужем за другим мужчиной.
Но он так и не явился, и эти мысли нереальны. Поэтому утром я укуталась в плотную шерстяную мантию и спустилась в столовую. К величайшей радости, дверь моих покоев была не заперта, но оковы все еще были на мне, так что я определенно все еще считалась пленницей.
Когда я вошла, Марсель уже сидел за столом и трапезничал.
– Извини, что так поздно. Мне едва ли удалось поспать. – И демонстративно зевнула. Как будто позднее пробуждение и то, что мне не удалось поесть с ним, хоть немного беспокоило меня.
Он отмахнулся, выглядя раздраженным:
– Да как вообще можно спать в таком холоде? Как это чудовище живет в постоянной мерзлоте, выше моего понимания.
Я сглотнула. Очевидно, Марселя не слишком радовала погода.
– Ты можешь сделать так, чтобы стало теплее? Сделать так, чтобы выглянуло солнце? – поинтересовалась я.
Марсель мельком взглянул на меня:
– Разумеется. Но я не собираюсь истощать свои силы только ради того, чтобы все смогли выйти на улицу и поиграть.
Хм, любопытно. Я и не подозревала, что у него с этим проблемы. У меня никогда не иссякала магия. Вокруг всегда дует ветер, повсюду нас окружает воздух. Но, должно быть, Марсель истощался, когда садилось солнце или скрывалось за облаками. Догадывается ли об этом Люсьен? Может, поэтому он нагнал холод? Неужели он намеренно сгустил тучи, закрыв солнце, чтобы ослабить Марселя?
– Ясно. – Я заняла свое место и принялась намазывать булочку маслом. – Слышно что-нибудь о Зимних солдатах на границе?
Марсель уставился на меня с легким подозрением, и я закатила глаза.
– Ты не можешь просто сказать, что на мою родную землю нападают, не сообщая мне новостей! Осень и Весна сдерживают Зиму! Это мой народ.
Он немного расслабился.
– Все три двора отбивали атаки Зимы всю ночь, и они отступили. Куда уж им тягаться с тремя дворами, действующими сообща.
Прямо как королеве Найтфолла против слаженно действующих четырех дворов, хотела сказать я. Он не хотел войны и все же оказался в нее втянут. Какая ирония.
– Я назначил тебе встречу с дворцовым ювелиром после завтрака. Он создал корону для твоей коронации, и ты можешь взять любые другие драгоценности, которые приглянутся. У моей матери был изысканный вкус.
Упоминание его покойной матери напомнило мне о его брате Матео.
– Где Матео? Я его не видела, – сказала я, задаваясь вопросом, может быть, он решил жить отдельно или женился, хотя для этого он был довольно молод.
Уголок рта Марселя дернулся.
– Из-за его бунтарского нрава мне пришлось отослать его на перевоспитание.
Перевоспитание. Бунтарского? Ощущалось, что Марсель сильно изменился с тех пор, как мы виделись на празднике Летнего солнцестояния много лет назад, и хотя я жаловалась отцу, что он выдал меня за Люсьена, которого я тогда считала монстром… теперь мне было очевидно, что настоящее чудовище сидит сейчас прямо передо мной.
Я словно впала в оцепенение на время проведения коронации. Фальшивые улыбки, фальшивые благодарности за добрые пожелания нашему союзу. Меня от этого затошнило. С каждым мгновением я ненавидела Марселя все больше и больше. Я все время спрашивала себя, как я здесь оказалась? Все зашло слишком далеко, и я слишком хорошо подыгрывала ему, чтобы теперь повернуть назад. Я попала в капкан и неустанно беспокоилась о благополучии своей матери и сестры, поэтому не сопротивлялась. Я придерживалась заданного курса.
Заставить Марселя доверять мне настолько, чтобы он снял эти ограничивающие магию оковы, стало моей молитвой.
В тот момент
