потрогать. И реагируешь, а не создаешь. Подмена причины и следствия. Когда новые ощущения, мысли и состояния начнут доминировать над старыми, реальность перестроиться. И тот, для кого куплена пижама скажет «не хочу уезжать от тебя». Знала ли я, что это будет Ник? Нет. Существует бесконечное множество вариантов, но, видимо, именно этот резонировал сильнее остальных с моим состоянием.
— Это твой подарок на рождество — протягиваю костюм и логичное объяснение его наличия в шкафу. Мой «один-процент-до-парня» смущенно благодарит и тоже идет в душ. Как же это странно. Но я не возражаю. Благодарю синхроничность и достаю приборы. Полночный ужин и возможность узнать друг друга лучше.
«Скучаю» выскакивает на экране телефона. Открываю переписку с Сашей, начинаю набирать ответ, но не успеваю. «Я понял, что мне мало только дружбы». Сердце пропускает удар.
— Сладкая, принесешь полотенце? — просит мой «все-еще-не-парень». Назойливые гудки домофона сообщают о доставщике. А я не могу пошевелиться.
25 декабря 00:11
Неимоверное усилие требуется бессознательному, чтобы разблокировать меня из ступора. «Полотенце на полке слева», «добрый вечер, спасибо» — говорит кто-то из субличностей, как чревовещатель. Потому что моя операционная система перезагружается.
В бессознательном собирается срочное собрание динамических частей личности. Жириновский в образе короля Артура за круглым столом — это что-то новенькое. Только никакого диалога не получается — все кричат одновременно, происходит хаос и у меня поднимается тревога.
Блокирую телефон и несу его в спальню, чтобы Ник не увидел. Понимаю, что это уже не самое адекватное поведение. Но пока лучше так, чем еще и Ника выводить из внутренней гражданской забастовки. Саша Белый — мой самый стрессоустойчивый персонаж, он встает на круглый стол и четко формулирует антикризисный план: ужинаем и ложимся спать. Завтра отправляем Ника куда-нибудь и звоним Саше, чтобы выяснить, не шутка ли это от его Петросяна. И если не шутка — разрабатываем новый план. Все соглашаются и расползаются по своим углам. Посреди пространства моего бессознательного вращается красная сирена тревожности, она срабатывает в любой стрессовой ситуации, на которую нет протокола реагирования.
Но дрожь в руках постепенно успокаивается, дыхание восстанавливается и я спокойно выхожу из спальни, как будто занималась своими женскими делами. Стараюсь выглядеть непосредственно и немного загадочно. На кухонном острове, который служит столом, расставлены тарелки и контейнеры с заказанным ужином. Ник ищет что-то на верхней полке.
— Я забыл где бокалы — услышав мои шаги, поворачивается он. Костюм сидит забавно: рукава коротковаты и на спине ткань слишком натянута. На его рост и телосложение в целом одежду найти непросто, тем более заранее предположить такие параметры. Решаю не комментировать, как будто так и задумано. Может прокатит. Достаю бокалы из соседнего шкафа.
— Может без вина? Я так спать хочу — немножко театральнее нужного тяну я и зеваю. Ник достает из холодильника сок и воду, кажется, не расстроившись. Я молча проглатываю салат и утиную ножку, выливаю в себя стакан сока и снова картинно зеваю.
— Устала? — киваю и прикрываю глаза. Это во мне актриса больших и малых театров проявляется, Алевтина Никаноровна. Она не частый гость, но пункт плана «изобразить усталость» поручить было больше некому. Поэтому встречайте — потягивания, зевания с рукой у рта и засыпания находу.
— Сладкая, у тебя глаза закрываются. Иди спать, я уберу — заботливо реагирует мой «вот-вот-и-парень» либо не замечая выступления Алевтины, либо делая вид, что не замечает. Мне оба варианта подходят. Как в замедленной съемке плетусь в ванну, не выходя из образа, а потом в спальню. «Так устала, что даже не целую его на ночь» — вживается в роль внутренняя актриса. «Отставить МХАТ» — врывается Жириновский и предлагает постелить Нику на диване в гостиной, чтобы «подлец не пристроился». Совет Субличностей Бессознательного (ССБ), видимо пребывая еще в шоковом состоянии, предложение поддерживает и быстро застилает диван, пока на кухне гремит и шуршит заботливый мужчина. Итак, у меня в доме наконец-то шикарный представитель сильного пола, испытывающий ко мне симпатию, что взаимно, а я делаю вид, что хочу спать и намекаю ему лечь в другой комнате? Все, кроме Богини, довольно кивают. В целом, это правильно по отношению к Нику. Я разберусь с Сашей, своими чувствами и уже в полной уверенности буду с мужчиной моей мечты. Если бы у него была похожая ситуация, как бы я хотела, чтобы он поступил? Набросился на меня, покрыл тело поцелуями и не отпускал больше никогда? «Уберите Богиню, будьте добры» — просит Жириновский и продолжает рассуждения. Итак, если бы у Ника была похожая ситуация, как бы я хотела, чтобы он поступил? Сначала разобрался, а потом пришел ко мне с уверенностью или с ней же ушел. Это бережность. Я не хочу делать больно обещая сейчас все, а потом разводя руками и забирая это. «Поступать с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой» — один из главных принципов моего устройства личности. Звучит, как цитата из соцсетей, но не становится от этого менее верной. Непреложный закон. Всегда ли это легко? Нет. Вот сейчас очень непросто.
— Привет, сладкая — тихо мурчит баритон в темноте спальни. Кровать проседает под весом мужчины и я опять замираю. Он не понял, что я постелила ему в гостиной?
— Можно буду рядом? Могу даже не обнимать — продолжает Ник шепотом. Алевтина Никаноровна надевает кандибобер и предлагает претвориться спящей. Ее прогоняет Любовь. Поворачиваюсь лицом к шепоту.
— Я тоже хочу, чтобы ты был рядом.
Большая рука накрывает меня, разгоняя пульс. Лежу так несколько минут, затаив дыхание, чтобы не спугнуть момент. Но внутренности скафандра затекают, заставляя развернуться. Мы как будто ведем диалог дыханием. Вдох, выдох, выдох, вдох. Спать рядом может быть интимнее и ближе физического контакта. Чувствует ли он то же самое? Не знаю, как это спросить. Саша бы нашел идеальные слова. Стоп! Откуда здесь мысли о Саше? На сцене появляется субличность в образе друга: те же завитки темных волос, черная глубина глаз за оправой очков, ямочки на щеках. Как он сумел пробраться в мое бессознательное за такой короткий срок? Почему его образ там, а образа Ника нет? Снова срабатывает сирена тревожности. Но сейчас все это — бесполезный поток мыслей без ответа. Поэтому Саша Белый проявляет инициативу и вырубает питание. Я проваливаюсь в сон. Обрывки воспоминаний, сюрреалистические картинки, а потом вспышка света. Открываю глаза, пытаясь понять, где я. Немного успокаиваюсь при виде спальни.
— Тебе Саша звонил — сообщает баритон рядом. — Я сказал, что ты еще спишь.
