плечо вышитый рушник, обозначив статус «вежливица».
И он тут же не преминул воспользоваться своей властью распорядителя:
– Занимайтесь своими делами жёнки, чай у вас их ещё вдосталь. А мы с хозяином, да с тысяцким и дружками все приготовления проверим. – Поднялся вслед за хозяевами вверх. Переступил через порог, вступая в широкие сени. Развернулся к мужчинам, следя за тем, как Финя, исполняя все его наказы, полученные по пути, держится рядом. Спросил у жениха. – Подарок невесте отправили?
– Сейчас собирались, друже ведьмак, – откликнулся за Вторышко тысяцкий, – тебя поджидали.
Тысяцкого звали Сваор и всей своей внушительностью, басовитостью и чертами лица сильно напоминал пятидесятника. Только в отличие от того, он не чинился и не пыжился, выглядел благожелательно.
– Ладно, что не успели отослать. – Согласно кивнул головой. – Проверить надо.
Сказал и заметил, как побледнела молодуха, «случайно» замешкавшаяся у порога в горницу, как вскинулась, заломив брови, и бочком-бочком, скрылась в дверях. Но ничего не сказал, только для себя отметил эту странность, и только укрепился в подозрении, что не просто так решился гончар вопреки всеобщей настороженности обратиться к нему.
Старший сват скинул холстину с деревянного ящичка с выпуклой крышкой. Резное чудо древодела. Внутри него скрывалось настоящее сокровище: нитка белого бисера(), браслеты из серебра и аспида, черепаховый гребень, шёлковые ленты и убрус из серебряной парчи, достойный княгини. «Вот, и повезло же девице! – Видан с уважением посмотрел на молодого гончара. – Да, повезло с отношением. Но не пригласи жених меня, не было бы не только счастья, а и самой жизни…»
Покачал головой, вынимая черепаховый гребень и алую ленту, очищая от «отсушки» и «неудачки», выжигая силой чёрный заговор. Заменить пришлось и сласти в туесе. Их ведьмак просто сжёг, высыпав на землю во дворе.
Ох, уж это наивное и часто безмозглое домашнее колдовство! От незнания такого накрутят, такого нальют, намешают, что даже Верховный не расплетёт.
Кому же ты, Вторшок так глянулся или, наоборот, дорогу перешёл? Но об этом ведьмак предпочитал пока молчать, да присматриваться – авось, и определятся все недруги молодого главы гончаров.
И когда посыльные понесли запечатанный Виданом подарок, он отправился дальше осматривать свадебные приготовления, чем дальше, тем больше хмурясь. Мелкие пакости, крупные…
Да, совсем не зря его пригласили!
Пронёсся вихрем по столовой, где уже расставлены были столы, подпалил часть венков с заговорёнными травами, на часть других нашептал свою защиту. Проверил все углы и заслонки печей. И если ранее был уверен, что худа желают только молодой жене, то теперь знал, что и о Вторшке кто-то озаботился.
Эх, люди, люди! И что вам мирно не живётся? Зла и так вокруг немеряно…
Жениха отправил с дружками и старшим сватом готовиться к обряду, а больше от того, чтобы не мешались под ногами. И так время летело стремительно.
На поварне кто-то тоже постарался
– Взвар вылить! Нет, свиньям не давать. Почему? – сдохнут! Это для человека понос, а для животины…
Прошёл далее, принюхиваясь, приглядываясь. Пир затевался знатный, будто весь городок созвали.
– Те рассолы тоже вон! Сыта вылить напрочь!
– О-о-ой, батюшка ведьмак! А как же … сколь добра пропадёт, – взвыла повариха. – О-о-ой, неужто, ничего сделать нельзя? А поколдовать там, заговор какой почитать…
Видан с сомнением окинул заставленные яствами столы, исходящие благоуханным духом котлы. Нет, здесь далеко не всё было отравлено или испорчено.
– Сюда добавь побольше квасу, только ядрёного, чтоб покрепче был! Он гадость, что добавлена уничтожит…
Сюда той травы, туда другой приправы. Повариха ходила за ним следом, охала, вздыхала и смотрела на ведьмака таким взглядом, будто явился пред ней сам Купала, а то и сам Белобог.
Что-то очистил силою, хотя и собирался её приберечь, а то мало ли? На всё бросил заклинание, такое, чтоб видели все, чтоб отшатнулись в оторопи. Страх он лучше всего лихие поползновения окорачивает.
– Теперь, ежели кто дурное затеет, то язва ему приключится. – И припечатал. – Весь остаток жизни будет маяться!
Покидая поварню, Видан не был уверен, что выполнят всё в точности и готовился к тому, что придётся и перед подачей на стол всё перепроверить, но едва ступил за порог, как у скромной женщины прорезался зело нехилый голос. Она распоряжалась подряженными к ней челядинками, как будто баскак своим войском. Усмехнулся, теперь она им не спустит!
***
За всеми проверками и сборами ведьмак упустил такую немаловажную вещь, как та – где и кто будет благословлять союз молодых. Нет, он уже знал, где находятся развалины древних храмов Светлых богов. На месте ближнего к городу, за невозможностью попасть в крепость, общинники выложили из осколков белокамня круг, и установили идолов Макоши и Велеса.
Но не туда свернул свадебный поезд из трёх повозок – одной закрытой для невесты и двух открытых для родни. Сваор уверенно вёл процессию к воротам замка, которые к великому удивлению на этот раз были открыты. И даже сам Взворыга их встречал, улыбаясь, как ясно солнышко.
– О, брате Сваор! Вежливец Видан! Сват Купря! Вы, жених с невестою и все родники! Добро пожаловать!
Нет, удивления ведьмак не высказал, хотя и с запозданием понял, что отказать своим сродникам сам тиун Борзята не посмел. И Агата отчего-то не воспротивилась.
Тайна открылась быстро, стоило копытам лошадей ступить на широкий крепостной двор. На красном крыльце стояли и сам тиун с жёнами, и боярин Хоромир, и оба князя. И если князя Милонега ведьмак был готов увидеть. То приезда Жирослава никак не ожидал. Впрочем, никогда не знаешь, что в жизни лучшее, а что худшее. По тому, как вытянулось лицо последнего, как вздёрнулась чёрная бровь, Видан так же был узнан.
У капища встречал молодых тот самый старик, что встретился ведьмаку в прошлый раз. Только теперь он красовался в длинной вышитой рубахе до пят и в медвежьем кожухе. Белые, как снег, седые волосы держала кожаная лента. В руке жезл волхва, на который старина больше опирался, как на клюку.
– Не смотри на меня, ведьмак, с укоризной, – заметил он тихо, когда по обычаю старшие свадьбы подошли к нему. – Я не солгал тебе ни разу. Всю жизнь был помощником своего брата. А волхвом определили только день назад…
То, что старик неожиданно решил оправдаться, было ещё более странно, чем его появление в образе чародея. Это явное признание первенства за Виданом не осталось незамеченным.
Даже Сваор и Купря подошедшие следом и слышавшие эти слова удивились и как-то странно по-новому взглянули на ведьмака. А тот ни нашёл ничего лучше, чем просто кивнуть – вроде, так и должно
