— Угу, заземлила. А тебя разговорила. Сам на себя непохож. А с ребятами… Не понимаю, что изменилось.
— Ты знаешь, я поговорил с мамой. Спокойно. Поговорил с твоей сестрой, потом подумал… Мы как-то с тобой стремились к детям, но не задумывались зачем и почему. И не думали, справимся или нет. Я почему-то всё воспринял как очередную задачу. Прочитай книгу — найди ответ. Только вот не вышло. Потом я просто вспомнил себя… Как мне не хватало отца. И какой строгой была мама, чтобы справляться за двоих. Понимаю, она переживала за меня, чтобы я по наклонной дорожке не пошёл. Но вот какой-то теплоты и лёгкости мне не хватало… — Руслан тяжко вздохнул. — Поэтому я так ухватился за тебя. Ты дала мне всё, чего я был лишён.
Я не выдержала. Всхлипнула, придвинулась к Руслану и едва не задушила его в объятиях, совсем забыв про живот. А вот дочка внутри очнулась и решила папе тоже о себе напомнить.
— Она снова толкается!
— Обнять не может, вот и утешает, как может…
Целовала Руслана, а тот морщился и недовольно морщил нос, когда я пачкала его слезами.
— Кира, ну ты чего?
— Гормоны-ы-ы-ы… — всхлипнула и разревелась.
— Ничего. Это ненадолго, — Руслан утешающе погладил меня по голове. — Я просто предложил Жене и Кристине ждать папу вместе. Я буду ждать свою дочку, а они своего папу. Такое соглашение. Рискованное.
— Не сразу получилось?
— Честно? — Руслан поцеловал меня в макушку. — Женька рыдал. Это меня обескуражило. Он так по отцу скучает, но стесняется об этом сказать. Они с Кристиной пытаются сделать вид, что им всё равно. И очень сильно обижаются. Мне пришлось долго им объяснять. А потом я рассказал им про своего отца. Что лучше бы я его подождал, пусть два месяца или три, но он вернулся…
Тут меня пробило. Заработал пожарный гидрант. Я ревела, хлюпала носом и топила в гормонах не только себя, но и Руслана.
— Это так мило и трагично! Что ты со мной делаешь?
— Мщу! За бессонную ночь. А теперь давай спать, — Руслан погладил мой живот. — На Новый год коллега предложил мне отправиться к нему на дачу. Думаю, это неплохой вариант. Ребятам раздолье, мы отдохнём. От города недалеко.
Ну да, маму ещё не скоро выпишут. Когда Лиза вернётся — неизвестно.
— А твоя мама?
— Может, и она поедет. Ей ещё немного непривычно с детьми.
— Машка её любит, хотя недавно ей целую прядь волос вырвала. Случайно…
Тут мы захихикали и притихли.
Я снова думала. Мысли роились в голове.
Есть ли жизнь на Марсе? Сколько детей родить Руслану? Как отомстить Белосову? Что готовить мелким на завтрак? Как не страшно другим рожать? И не съесть ли мне сосиску.
Плохие хорошие новости
— Прове-е-ерим кровото-о-ок… — растягивая слова, врач водила датчиком по моему животу и смотрела на монитор. — Хм…
Женщина поправила очки в толстой роговой оправе и снова хмыкнула. Разглядывая лицо врача, я сама чуть не хмыкнула: линзы были такой толщины, что телескоп Хаббл отдыхал. Можно делать УЗИ без приборов, насквозь всё видно.
Словно прочитав мои мысли, женщина придирчиво сощурилась, плюхнула ещё геля на мой арбузоподобный живот и снова принялась водить датчиком. Моя кроха на такое посягательство ответила сильными тычками. Просто миниатюрный Тайсон внутри меня поселился и теперь устроил тотальную подготовку к бою. Мне даже показалось, что если я сейчас каким-нибудь чудом смогу приподнять голову и посмотреть на живот, то реально увижу следы ножек и кулачков.
— Пинается? — врач как-то серьёзно на меня посмотрела.
— Да, — я покраснела и выдохнула. Прикрыла глаза ладонью: я пропустила УЗИ. Так за маму переживала, да с племяшами зависла. До Нового года всего ничего, полмесяца, какие тут УЗИ? — Сильно пинается.
— И давно?
— Да, давненько.
— Плохо! — и вновь датчик впился мне в пупок, будто хотел его вдавить обратно. — Значит, не хватает кислорода. Но это и не удивительно. Третья степень у вас, милая.
— Третья степень чего? — я даже глаза выпучила, прокручивая в голове мириад сумасшедших мыслей.
— Старения плаценты. Вы же рожать не собираетесь? Вам ещё семь недель ходить.
— Нет, не собираюсь, — согласно замотала головой. Я ещё замуж должна успеть. В январе. До родов. Нет! Начнётся, обратно затолкаем! Рано-о-о! — Мне нельзя рожать!
— Ну, тут уже организм сам решит, когда можно, а когда нельзя. В общем, милая моя, диагноз такой: плацента стареет слишком быстро.
— Это страшно?
— Это поправимо. Но лечение, всё-таки, назначит врач, — женщина мягко улыбнулась и посмотрела на меня. Глаза через линзы показались мне размером с каштан. — Ничего особенного.
— А что назначат?
— Обычно это уколы и капельницы. Полежите недельку перед Новым годом, сил наберётесь. Ничего такого, что нельзя пережить.
Я выдохнула и погладила живот. Мне казалось, что просто девочка активная, а оказывается вон оно что! Всё так закрутилось, что до меня дела и не осталось. Вот такие шутки! Нехорошие. Доигрались, досмеялись…
— Обязательно в больницу?
Почему-то туда мне очень не хотелось. Сразу вспомнилась хлорка, кафель и продавленные кровати. Тушёная капуста с сосисками. Лежала я с отитом в далёком детстве. Я надеялась, что в здание с красным крестиком я попаду только в момент родов. Теперь же перспектива стала немного более… больничной.
От врача я выкатилась недовольным колобком. Поглаживая поясницу и прислушиваясь к самой себе, неспешно шла по пустому этажу женской консультации. Пока брела, думала и просто разглядывала бесчисленные плакаты.
— Мда, — остановилась на мгновение. Выдохнула и покачала головой. — Умеют люди в позитив!
Разрезы органов, процесс родов. Грудное вскармливание. И тут же венерические болезни, СПИД. Потом о пользе пуповинной крови и список перинатальных центров в нашей области. Законодательные акты… Такое ощущение, что оформлением коридоров занимался душевнобольной с извращённой фантазией.
Спустилась на первый этаж я в крайнем эктсазе. В голове был образ старой меня, шедшей с клюкой. Ну ничего нормально быть не может! Ни забеременеть без приключений, ни выносить…
— Что же ты меня так подводишь, а?
— В чём?
Голос Руслана вырвал меня из странных мыслей. Я погладила живот и посмотрела на мужа. Язык не поворачивался сказать ему такую новость, потому что теперь мы оба будем лежать и плевать в потолок. И переживать. Очень сильно переживать! Он и так волнуется за меня, а тут ещё я подброшу дровишек. Но у меня всё на лбу было написано. Жирно. Красным цветом. А может и вовсе была бегущая строка с неоновой подсветкой.
