устраивать ужины на этой неделе?
– Как только он их начнет устраивать, ты узнаешь первой. – Подмигнув, я направляюсь к двери гостиной.
Шаги Имоджен слышатся совсем рядом.
– Хотя бы скажи его имя.
Зажав пальцами дверную ручку, я поворачиваюсь к ней и улыбаюсь.
– Эллиот Рочестер.
Она едва не падает в обморок, ее щеки розовеют.
– О, даже его имя звучит изысканно.
– А уж какой он при встрече.
Оставив ее извиваться на заброшенном мною крючке, я выхожу из гостиной, еле сдерживая рвущийся наружу смех.
Глава XVIII
Обратная дорога к тридцать третьему дому по Уайтспрус Лэйн совсем не так ужасна, какой представлялась в первый раз, учитывая, что меня не преследуют волки. На этот раз ботинки сохраняют тепло и сухость до самого восхождения на холм, хотя плащ и юбки не помешает просушить. А желудку определенно пойдет на пользу рагу из кролика, если Берта сегодня его готовила.
Я иду по тропе, ведущей от Уайтспрус Лэйн к поместью. Передо мной открывается новый вид, ведь изначально меня доставили в поместье с завязанными глазами. Пускай уходя сегодня утром, я могла рассмотреть дорожки и фасад здания, новая перспектива помогает увидеть поместье глазами посетителя. Глазами Имоджен.
По обе стороны от тропы раскинулись разросшиеся кусты и ежевика, которые придется подстричь, чтобы могли проехать повозки, кареты, а порой и автомобили. Чем ближе подхожу к поместью, тем яснее становится, что потребуется работа с ландшафтом: подъездная дорожка усыпана поваленными деревьями и ветвями, буйные растения закрывают грязные окна, а по стенам расползается плющ. Так и не скажешь, что здесь живет король. На самом деле, лишь взглянув на все это, я бы решила, что собственность пустует.
Зато никто не догадается о правде – что здесь обитает стая проклятых волков-фейри.
Однако мне нужно, чтобы поместье кричало «здесь можно проводить королевскую свадьбу», а не «не подходить, дома никого нет».
Я увлеченно раздумываю над тем, с чего начать благоустройство, когда подхожу к входной двери и толкаю ее. В коридоре пусто, в поместье тишина, поэтому я направляюсь в гостиную. И так погружена в свои мысли, что не замечаю короля, пока чуть не спотыкаюсь о его посох.
Вздрагиваю, отступаю на несколько шагов и замечаю в кресле Эллиота, снова глядящего на огонь.
– Извините, Ваше Величество. Или лучше – мистер Рочестер. Я вас не заметила.
– Первый вариант верный, – ворчит он.
– Возможно, – отвечаю я, направляясь к письменному столу, – но мне стоит привыкать звать тебя мистером Рочестером, чтобы при гостях обращаться к тебе должным образом.
Он встает, зажимая посох под мышкой и смотрит на меня насупившись.
– Не ждал, что ты вернешься.
Я собираюсь сесть за стол, но замираю.
– В каком смысле? С какой стати мне не возвращаться?
– Просто… – Он потирает подбородок. – В отличие от меня, ты можешь приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится. Почему ты решила вернуться, покинув это поместье, выше моего понимания.
– Мы заключили сделку, и полагаю, что меня ждет суровое наказание, если откажусь выполнять свою часть.
– Еще в нашей сделке имеется условие, согласно которому я должен предоставить комнату и питание. Но соглашаться ты не обязана. Подумал, что, возможно, поход в город приведет тебя в чувство.
Я качаю головой и опускаюсь на стул.
– Поход в город лишь напомнил мне, почему я презираю Вернон и всех его обитателей. Но вылазка прошла успешно. Я договорилась о встрече и с дизайнером интерьера, и с портнихой. Они нанесут визит завтра.
– Отлично, – бормочет он и возвращается на свое место.
Я достаю список задач и добавляю в него пункты о благоустройстве ландшафта. Только после того, как перенесла мысли на бумагу, я вспоминаю о разговоре с Имоджен. И поворачиваюсь на стуле лицом к креслу Эллиота.
– О, и я сегодня общалась с мисс Коулман. С женщиной, за которой ты собираешься ухаживать. Ты ее заинтриговал.
Он не обращает на меня внимания, но я вижу, как он напрягается, вдавливая пальцы в ткань подлокотников. Встаю из-за письменного стола и пересекаю комнату, чтобы занять кресло по другую сторону от камина. Устроившись, изучаю короля поверх маленького круглого столика, стоящего между нами. Его лицо, кажется, чуть побледнело, взгляд расфокусирован, словно он созерцает не пламя, а нечто невидимое.
– Нервничаете из-за встречи с ней? – спрашиваю я.
Он медленно поворачивает голову и смотрит мне в глаза. На этот раз в них нет прежней хищности, но есть намек на тревогу. Его голос звучит вымученно и тихо.
– Этот… твой человек сочтет меня очень отталкивающим?
От его интонаций у меня щемит в груди, но я напоминаю себе, что его вопрос вызван не неуверенностью в себе, а тщеславием.
– Поверь, ты находишь человеческую форму гораздо более уродливой, чем мы. Как только я тебя приодену и приведу в порядок, ты будешь выглядеть… – Я делаю паузу, подыскивая подходящее слово. – Презентабельно.
Он отводит взгляд.
– Я говорю о… моей ноге.
У меня пропадает дар речи, в голове ни одной мысли, и его вопрос обретает совсем иной смысл. В конце концов, им руководит не тщеславие. Это личное.
Честно говоря, я уже привыкла к ампутированной ноге, и в ней нет ничего отталкивающего. В Бреттоне я встречала нескольких уважаемых джентльменов, которые сражались в войнах и относились к своим ранениям, как к почетным медалям. Но Бреттон – страна, привыкшая в равной мере и к роскоши, и к войне. Ее король как будто всегда сражается то с одним королевством, то с другим. Но что касается Фейривэя, чьи земли за тысячи лет война потревожила всего дважды…
– Не знаю, – признаюсь я, и желудок сжимается. – Пускай мне кажется, что богатства и статуса будет достаточно, чтобы покорить сердце Имоджен, я бы на всякий случай рекомендовала поставить протез.
Он смотрит на меня и фыркает.
– Ты имеешь в виду одну из этих искусственных ног? У меня уже есть один. В начале наказания мне его вручили… не помню кто. Полагаю, это одно из тех воспоминаний, что поглотило проклятие. Но протез у меня есть.
– Правда? Почему вы его не носите? Неудобно?
Он пожимает плечами.
– Удобно или нет, зачем мне это?
Я указываю на посох, зажатый в его руке.
– С ним может быть проще, чем так.
– А зачем облегчать себе жизнь? В облике волка я прекрасно обхожусь без одной лапы, и мне это не мешает. Я могу стоять, бегать, прыгать. Нет ничего невозможного. Но когда я такой! – Он жестом обводит нижнюю половину тела. – В человеческой форме на одной ноге передвигаться бывает
