год брака повидал многое, а как могут свидетельствовать наши пятеро детей, лишь только так научились жить душа в душу. Ссоры для всякого человека неприятны, а в одиночестве, вон, с Ваших слов, тоже радость не великая. Если же смотреть, что везде плохо, то как же найти решение? Помню, Вы говорили, что отправили подарок одной из дочерей Ричардсон…
— Не приняла, назвав больным доходягой, к тому же нищим. — бросил мистер Филипп.
— Ну, так кто же со своими бедами справился, просиживая в пабе? — прямо возразил старик, — Когда, хоть один из людей, заказывая пинту за пинтой и, спуская зарплату и наследство шулерам в кости, таким образом, решил бы свои несчастья?
— Что Вы понимаете, мистер Бишоп! — с нажимом выдохнул мистер Филипп, кажется, уставший всем объяснять одно и то же, — Я — по-эт. — подобно представителям высшего света, разделил мужчина, — Художник! И кому оно надо⁈ Мой мир чужд большому миру! Удел гения — одиночество и нищета. — не дав мистеру Бишопу и слушавшим возможности себя переубедить, молодой и красивый, но потерянный человек, оставил непонимающего его собеседника, зачем-то пытающегося привести страдальца в чувства. И направился вниз по лестнице, скорее всего, в то же игральное место, куда ходил вчера, позавчера, и день до этого…
— Эх, порой людям нужно дать право на их страдания. — с горечью отозвался мистер Бишоп, — А иначе, от тяжкого бремени за всех и вся, у меня снова разыграется боль в голове, плечах и пояснице. — выдохнул, будто сбрасывая ношу, приёмный парадный, переводя взгляд на мистера Грина и протянутые им пропускные.
— О, мистер Грин, а я Вас даже не заметил, — надел очки старик и поднял подбородок, чтобы на удалении разглядеть написанное.
— Слышал, у Вас болит спина? — прикрыв собой «товарища», участливо поинтересовался Киан.
— Да вот, старый недуг решил вернуться, — всё разглядывал документы проверяющий. — Спасибо мистеру Филиппу, он посоветовал мне заказать мазь в аптеке мистера Еллоу, — снова посмотрел на студента старик: — Пропащий он, но человек хороший, добрый.
Ещё раз посмотрев на бумаги, мистер Бишоп принялся старательно записывать посетителей в журнал:
— Мистер Киан Грин и мистер Эндрю… — вдруг, исподлобья посмотрел он на, по-прежнему скрывающегося позади сквайра, второго юношу.
— Уильямс, — уточнил за того сквайр.
Как и учили, Ингрид медленно закивала головой.
— Да-да, Эндрю Уильямс, — вновь подняв подбородок, и опустив взгляд на листы толстой книги, записал мистер Бишоп. — По какому делу?
— Так ведь, скоро экзамены, — в своей расслабленной манере напомнил Киан.
— Точно-точно. Память в последние дни подводит. Как Ваш щенок, мистер Уильямс? — вновь посмотрел на юношу за спиной проверяющий.
Ингрид смяла в руке пиджак Киана, за полу которого держалась всё это время.
— Простите, мистер Бишоп, — перебил проверяющего сквайр, указывая на огромные часы башни, — как я уже упомянул, мы хотим успеть в библиотеку до её закрытия, поскольку впереди очень ответственные экзамены.
— Что ж, мистер Грин, мистер Уильямс. — вернул пропуска приёмный: — Надеюсь, вы ещё успеете, и желаю вам успеха.
— Спасибо, мистер Бишоп! — забрал документы Киан и широким шагом направился в холл.
За ним, еле поспевая, последовала кивнувшая в благодарность пропустившему их старику Ингрид.
— Сколько живу, — добавил для себя мистер Бишоп, — никогда не встречал искренне благодарящих со злой душой, надеюсь, и не встречу. — и, улыбаясь, приступил к проверке новых пропусков.
Людей под конец рабочего дня в холле было много, так что Ингрид боялась потерять чародея из виду.
Как только «юноши» прошли пост парадного приёмного, Киан сразу же схватил Ингрид за руку и стремительно зашагал в левое крыло. Мираж таял на бегу, девочка ждала, что вот-вот их схватят! По телу пробежали мурашки, пиджак начал колоться. Сильнее. И ещё сильнее!
Девочка ударила себя по плечу трижды, подобно тому, как ранее сделал это Киан, но заклятье не могло или не захотело слушать того, кто его не создавал, и лишь больно обожгло руку.
Маг повернул направо, и ещё раз налево, к массивной дубовой двери, которую толкнул рукой и тут же увлёк Ингрид за собой на лестничный пролёт. Здесь они спустились на пару ступеней вниз, под лестницу.
— Ужасно колется, — пожаловалась Ингрид.
— Это вполне поправимо, — успокоил чародей. Он помог Ингрид освободиться от пиджака и разрушающегося на нём заклятья.
— Как же теперь⁈ Должно быть, мистер Бишоп увидел мой испуг, и потому задержал нас.
— Тому имеется иная причина, — заверил Киан. — В прошлый раз Эндрю, о коем Вы теперь наслышаны, примерил на себя мираж с лицом профессора Сэмюэлса. Признаюсь, тогда мы были напуганы внезапным и стремительным разрушением чар, и чуть не поймались самому заведующему кафедрой чародейства.
— Почему же Вы не предупредили меня заранее, а только в тот момент, когда было невозможно повернуть назад? — на лице Ингрид читалось возмущение и сердитость.
Не ожидая проявления подобных эмоций от всегда пугливой и спокойной Ингрид, юноша вначале даже оторопел, но затем его черты смягчились, и Киан привычно улыбнулся:
— Видя Вашу нерешительность, я посчитал, что, услышав это, Вы сразу же откажетесь, ввиду пустого страха. Теперь я признаю, что был неправ. Простите меня за то, что я стал причиной Вашего испуга. Обещаю, больше такого не повторится.
Из-за искреннего раскаяния и участия Киана, Ингрид даже почувствовала некоторую вину. Потому как юноша, по всей видимости, хотел поступить, как ему казалось, наилучшим образом, да, к тому же, ничего ужасного, ведь, не произошло…
— И Вы меня простите, Киан. Я признаю, что могла остановиться и отказаться в любой момент, ведь так?
— Думаю, отказаться невозможно исключительно тогда, когда уже шагнул в обрыв. В остальных случаях, мы до последнего момента вольны изменить своё решение.
Маг встряхнул пиджак друга, с которого, словно тающими на лету зеркальными осколками, слетели последние остатки заклинания.
— Подождите всего пару минут. — пообещал чародея, доставая из кармана мелок и, рисуя им на подкладке одежды магические символы, кардинальным образом отличающиеся от тех, что Ингрид использовала раньше. Знаки были витиеваты, и совсем не так геометрически просты. Может, и Киан когда-нибудь научит её хотя бы паре заклинаний, и поделится частичкой своей магии?
Чародей прошептал пару фраз, совершенно неслышных для вежливо стоящей в стороне девочки. Символы засветились, сообщая о том, что заклинание начало действовать.
— Старое заклятье разрушено, — пояснил чародей, — потому я соткал новое. Библиотека на втором этаже, когда поднимемся, пожалуйста, накиньте пиджак на голову, чтобы стать невидимой, и смотрите только вперёд. Переступая порог — не дышите. Пожалуйста, Ингрид, это очень важно! И следуйте всегда прямо, не останавливаясь, и не сворачивая, даже если кто-то Вас окликнет или где-то послышится шум. Не бойтесь, как только архивариус пробьёт мой билет,
