давно. Князю Феликсу было всего двадцать пять.
«Как мне сейчас...» — вспомнил Феликс-человек, хотя до дня рождения оставалось еще почти полгода.
— Я не понимала, почему Ида просит за какого-то стажера, — усмехнулась Луиза, — пока не увидела тебя. Вылез из машины и я сразу узнала. Это было, как удар, но... я лично осматривала твое... его тело после дуэли. Вчера я даже на мгновение подумала, что она сошла с ума и где-то нашла драконьей крови... О, вижу по глазам, ты не знаешь. Черные ведьмы... Ты знаешь, почему их сколько раз пытались уничтожить?
Феликс о черных ведьмах немного читал в учебнике по Истории магии. Их способности не были описаны, количество ведьм — никогда не регистрировалось, выявить их было невозможно, поймать — тоже.
Никто не знал, сколько их и что они могут. Или нет, знал, но не писал об этом в учебных пособиях для магических университетов! Из достоверной информации нашлись только даты геноцидов: раз в сто лет стабильно находился псих, желающий непременно истребить этих загадочных дам.
Зачем? Почему? Скольких удавалось поймать? Скольких — нет? Об этом известно не было. Несмотря на активные действия по уничтожению, чёрные ведьмы упорно не вымирали, хотя были повсеместно запрещены и в обществе магов не светились.
В первую свою командировку Феликс стал случайным свидетелем потасовки с драконами и странной каменной магией. Тогда Зинаида бросила в него заклятьем — круговым щитом. После она просила не болтать о цвете щита — он был чёрным. Так стажер узнал, что жизнь ему спасло запрещенное колдовство.
Он не болтал, но и расспросить подробнее было некого. Зинаида молчала, авторы учебников — тоже.
— Черная ведьма может выжечь мозг, может влезть в мысли, может остановить сердце на расстоянии, — мягко поведала Луиза, — она может брать силы там, где их нет. Например, может вырастить липовый цвет среди зимы, — Феликс вздрогнул, глядя, как ветерок треплет тот самый липовый цвет, придавленный к блюдцу дном чашки. — Но самое главное — черная ведьма может пройти сквозь время, вперед или назад. И там, в прошлом или будущем, изменить то, что было или будет.
«Хорошо, что не стал пить. Сейчас бы подавился», — подумал Феликс и спросил вслух:
— Вы думаете, она вернулась в прошлое и спасла... сына? — назвать собственное имя применительно к давно почившему князю оказалось неожиданно сложно. — Но почему она не сделала это раньше?
— Она пошла бы на любые жертвы ради Феликса. Но не все так просто. Для ритуала нужен редкий компонент — драконья кровь. Но драконов, как ты знаешь, не существует.
Феликс активно закивал. Конечно-конечно, драконов не существует. А что один из них полгода назад летал у стен Кремля — это все тестовый запуск голограммы в рамках подготовки светового шоу на день города.
— Значит, вы решили, что Зинаида Николаевна раздобыла где-то кровь несуществующего дракона, перенеслась во времени, вернула сына, то есть меня и вот он я? — он пожал плечами, Луиза прикрыла свои большие бледно-серые глаза. — «И правда, зеленоватые, не показалось...» — Да, мы похожи, — при всей правдоподобности этой безумной версии Феликс имел неопровержимые доказательства обратного, — но моё происхождение проверяли. Есть фотографии из детства, у меня есть родители, друзья. Я родился и вырос в Томске, после школы поступил на журфак МГУ.
Зинаида в своем стремлении найти в родословной Феликса «хоть какого-то завалящего колдунишку» переполошила с десяток архивов в обоих ипостасях этого бренного мира: человеческие хранилища Феликса выдали пару сотен бумажек, справок, пыльных папок и выписок, с помощью которых удалось отследить происхождение Феликса вплоть до середины пятнадцатого века. В это беспокойное время его предки жили в городке на юге современной Германии. Городок этот существовал и поныне, славился вкусным пивом, баварскими колбасками и неплохой футбольной командой.
Вот только родственников Феликса там уже не было. В тот самом пятнадцатом веке они поднялись с насиженных мест и отправились на север, осваивать новые земли.
Кем они были ранее и что привело их к судьбоносному решению покинуть славный город Мюнхен — выяснить не удалось. Мюнхенский архив, бережно хранимый немцами в течение многих веков, во время второй мировой войны сперва сгорел, потом был затоплен. Остатки поделили между собой голодные крысы и местные жители, остро нуждающиеся в бумаге на растопку.
Магические архивы, целые и невредимые, никаких сведений о предках стажера не имели вовсе.
Феликс оказался первым в роду, чья запись попала в хранилища Министерства. После происшествия у Кремля маг-архивариус несколько дней в деталях расспрашивала о произошедшем. Феликс всё рассказал. Умолчав, впрочем, о некоторых малозначимых деталях… Что взять с необученного стажера? Он же всего лишь человек... мог упустить по глупости!
— И самое главное — я — человек!
Аргумент, казавшийся железобетонным, вызвал у Луизы улыбку. Она тронула фотографию.
— Фотокарточка не передает полного сходства. Внешность можно подделать, но у тебя его голос, его взгляд. Ты говоришь, как он, улыбаешься, как он, даже в кресле нервно сидишь ровно как Феликс Клеймихель, — сказала ведьма. — Ты не представляешь, как она страдала. Он был её единственным сыном. Муж погиб. Я не удивилась бы, пойди она на крайнюю меру. Думаешь, переход в пространстве и времени — прогулка по пляжу? — она снова улыбнулась. — На такое безумие способна только отчаянная или безумная: влюбленная женщина, сестра, потерявшая брата, мать, желающая спасти дитя. Но ты не он, — успокоила его ведьма, — конечно, ты не он. Подделать этот рисунок, — она обрисовала невидимые Феликсу нити в воздухе, — невозможно. Я вижу отличие, но все равно... до дрожи. Ида — сильная женщина. Каждый день смотреть в глаза... я так не смогла... — сказала она и добавил, — бы.
Луиза подлила чаю, улыбнулась своей мягкой улыбкой. Тихий утренний свет запутался в её серебристых волосах, уложенных в прическу, подошедшую больше королеве со старинной картины, чем лесной отшельнице, подкармливающей оленей соленой брюквой. Она поймала задумчивый взгляд Феликса, повела плечами.
— Что ж, вернемся в курсовой.
Курсовую она, конечно же, не стала и обсуждать. Теоретические главы, добросовестно переписанные Феликсом из библиотечных учебников, её совершенно не интересовали.
— Оформлено по правилам и ладно, — беспечно сказала она, откладывая потрепанную рукопись в сторону, — расскажи что-нибудь поинтереснее. Чем отличается выращивание эндемичных растений от широко распространенных?
Феликс с сожалением посмотрел на фотокарточку. Луиза явно рассказала не все, но и продолжать беседу
