дочери министра по вечерам. Он говорит:
— Я хочу с нашего магазина вырыть подземный ход во дворец. Это для нас гораздо легче будет в ночное время.
Она рада была такому шагу. Зарплаты, конечно, не хватило, но у министра есть. С этой ночи работают люди.
Вздумалось царю сделать обход: все ли предприятия по ночам закрыты. Оделся царь городовым, пошел по городу. Видит — в ставнях огонь.
— Что это такое? Работы сейчас должны везде прекратиться.
Постучался, открыли. Царь зашел туда.
— Почему вы нарушаете правила, не тушите огня и долго сидите здесь?
— У меня такая работа, без огня не могу. Да что, садись, пей шампанское, а об этом нарушении не стоит.
Городовой, то есть царь, садится и выпивает. (Что будет дальше охота узнать.) Опьянел. (Хотя и не опьянел, а притворился очень пьяным.) В это время выходят рабочие с мешками земли. Не обращая внимания на городового, Василий спрашивает:
— Через сколько время работа будет закончена?
— Через три дня будет готово.
Городовой, проспавшись, вышел, ничего не говоря. На другой день приходит опять. Пьет.
— Приходи через два дня, я тебе все покажу, — говорит Василий.
Городовой уходит опять. Через два дня приходит в назначенное время. У Василья водка уже стоит, выпили.
— Только ты не болтай: у меня сделан подземный ход в самый царский дворец. Пойдем я проведу тебя.
Вот они опустились в подземный ход, открылся люк, приходят к дочери министра. Та, увидя городового, смутилась.
Василий говорит:
— Ты не бойся, он свой человек.
Тот пьет помаленьку, прикидывается пьяным, а те сидят, друг на друга любуются. Василий будит городового: «Пора идти!» Тот протирает глаза, выходит.
Царь снимает форму городового, приходит домой, вызывает военного министра.
— Сегодня вечером, — говорит, — собирайся со мной, что-то увидишь. Одевай форму городового, как и я.
Раз приказал царь, не будешь ослушиваться. Приезжают к этому магазину, их впустили, а Василий спрашивает:
— Это кто у тебя?
— А не бойся, свой!
Спустились в подземный ход и пошли по своей дороге. Когда поднялся люк, министр видит свою дочь. Их спаивают, городовых, а Василий опять любезничает. Когда время пришло, будит их.
Дорогой министр спрашивает царя:
— Что всё это значит?
— Это значит, что наша тут неосмотрительность. Завтра, — говорит, — утром отправляй строгий наказ и под караулом добывай этого продавца во дворец.
Утром стража налетела:
— Одевайся, никаких, к царю!
Тот струсил. Представили к царю. Царь спрашивает:
— Скажи, кто ты и откуда, кто твои родители и где ты родился, учился, рассказывай. Тебе смертная казнь теперь, не скрывай ничего.
— Ладно, — говорит, — родителей я своих не знаю, жил в одной деревушке у старушки, есть от отца крест, а от матери маленький перстень, да вот еще кошелек. — Добывает кошелек, крест — царь видит: свой!
— А где перстень?
— Да в кошельке!
Достали перстень, видит, что сын. Царь приходит к своей царице:
— Ты можешь признать свой перстень?
— Могу.
— А вот тут сын твой!
Ну та бросилась к сыну, ну обнимать.
— Сейчас ничего, — говорит, — не говори.
Вызывает дочку-самого министра.
— Вот, чтобы вам тайно не сходиться, я вас сейчас повенчаю. Это мой сын, — говорит царь.
Сейчас веселым пирком да за свадебку.
Вот и живут теперь. Конечно, всех выжили царей, как и у нас.
Е. Ф. САВИНОВА
25. МУЖ И ЖЕНА
Знаете, жил мужичок Афонюшка, а жена у него была Фонюшка, такая ленивая. Он обижается:
— Подмела бы, Фонюшка, пол.
Она лежит да полеживает. Он и говорит:
— Уже поспела рожь, надо идти жать.
— Ну и пойду.
Пошла на поле, спать хочется, один только сноп и нажала, улеглась на него спать. Дело к вечеру. Приехал на поле Афонюшка, а везти нечего. «Ах ты боже мой, поеду я домой, захвачу баклажку с дегтем, подушку. Подстрою ж я ей!» Она всё спит, не шелохнется. Он обливает ее дегтем и обсыпает перьем: «Лежи». Вот она спала, спала, дело к вечеру. Просыпается, не верит сама себе — кто она есть? Птица не птица, человек не человек, помнит, что с дому выходила. «Пойду-ко я к Афонюшке, что дома ли у него Фонюшка?»
Стучится в дверь. Он спрашивает:
— Кто?
— Да, Афонюшка, дома ли твоя Фонюшка?
— Дома.
— Ну так это не я. Что за чудо, перья выросли!
Куда ей деваться, ночь. Вот идет она. Стоит мельница. «Дай-ко я зайду ночевать в мельницу. Везде холодно, дай-ко я залезу в кузов, где мелют рожь».
Так хорошо она там угнездилась. Вдруг входят разбойники, много у них денег, хорошего. Она-то всё углядела, глаза у ней разгорелись, вылезла и говорит:
— И мне кучку!
А они увидели ее такую, испугались и убегли. Вот и осталось ей это всё. Теперь она это всё подобрала: «Пойду я теперь все-таки к Афонюшке».
Едва-едва тащит, столько набрала всего. Подходит к двери, стукается. Спрашивает:
— Афюнюшка! Дома ли твоя Фонюшка?
— Нет, — говорит.
Она и вошла. Видит, что добра у нее много, взял, баню затопил.
Выходит, что с добром и золотом везде нужны.
А. С. ФЕДОРОВ
26. АНДРЕЙ СТРЕЛЬЦОВ
Прослуживши двадцатипятилетнюю службу, возвращался Андрей Стрельцов домой на родину. Пришел домой, никого дома нет, один дом — и тот гнилой. Взяться ему было не за что, кроме своего охотничьего ружья.
Взял он свое охотничье ружье и последовал на охоту. Когда он приблизился к речке, то на речке увидел большое стадо гусей. Сделал выстрел он из своего ружья и подстрелил одного гуся, а остальные улетели. Так… Хотел он прикончить жизнь — отвернуть голову этому гусю и взять с собой. Но гусь отвечает человеческим голосом:
— Не губи ты меня, — говорит, — я тебе пригожусь. Принеси меня домой, поставь меня на окно и ударь наиспашку[14] левой рукой, то я буду твоей верной женой.
Так он и сделал. Принес ее домой, положил на окно, ударил ее наиспашь левой рукой, и она оборотилась прекрасной девушкой, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Тогда Андрей Стрельцов сильно задумался. Почему? Потому что нечего было ему кушать. Тогда его верная молодая жена ему и говорит:
— Об чем, мой дорогой Андрей, ты стал печалиться?
Он ей отвечает:
— Как же мне, Леночка (Леной звать), не печалиться? У меня ничего нет, и нечем тебя угостить.
Она ему отвечает:
— Не печалься, Андрей, всё будет пред нами. Ложись спать, утро, говорят, вечера мудренее.
Когда Андрей Стрельцов уснул, то его верная супруга Елена садится к окну
