Книга Сеятель снов - София Юэл

неприятие извращенного насилия во имя эфемерного несуществующего блага, он, как человек образованный, презирал суеверие и невежество всеми фибрами своей учёной души, а книги, подобные «Der Hexenhammer» и «Compendium malefikarum», – это гимн суеверию и апогей невежества.

Увидев, что Джейн рассматривает тома по демонологии и охоте на ведьм, Эллен улыбнулась.

– Странно это, правда? Книги – вместилища человеческого знания, опыта и просвещения, но подобная литература заставляет усомниться в самой способности человека к просвещению.

– Подобная литература – это не просвещение, а позорная хронология зверств фанатиков, садистов и убийц, – не сдержалась Джейн.

– Это, конечно, так, но и в подобных книгах мы черпаем знания и опыт, сейчас нам кажется диким всё написанное, но когда-то люди думали иначе.

Эллен поставила бутылку скотча на маленький французский столик для рукоделия конца XIX века, взяла у Джейн бокалы и, налив в них скотч, протянула один бокал Джейн.

– Сейчас всего одиннадцать, – улыбнулась Джейн, но всё же взяла бокал.

– Учитывая обстоятельства сегодняшнего утра, скотч нам явно не повредит – усмехнулась Эллен, послав, к чёрту условности. С Джейн она чувствовала себя спокойнее. Эллен уважала женщину, которая растила её детей, и пока она их растила, они были нормальными. До переезда Эллен не знала, на что они способны, и что ей придется терпеть изо дня в день, сколько она будет лгать и уворачиваться, сколько ночей ей придётся провести в слезах и без сна, как страшно ей будет смотреть в лица собственных сыновей.

Женщины пригубили скотч, Джейн немного поморщилась, Эллен лишь прикрыла веки, наслаждаясь терпким вкусом напитка. Она улыбнулась Джейн и показала пальцем на демонологические трактаты на полках за стеклом, отпив ещё немного скотча, Эллен почувствовала себя свободнее и заговорила без ноток напряжения в голосе:

– Среди учёных и историков есть мнение, что вся эта средневековая охота на ведьм и колдунов всего лишь избавление от проказы, которая была в то время очень распространена среди населения. У всех людей, которых подозревали в колдовстве и связях с дьяволом были отметины, язвы и следы на теле. Врачи принимали активное участие в ведовских процессах и часто именно они решали участь ведьмы. И, разумеется, в то время проказа вполне могла сойти за признак одержимости всякой дьявольщиной, и на прокажённых объявляли охоту.

– Но это же просто смешно, – скривилась Джейн.

– Да, но не забывайте о времени, тогда люди верили во что угодно. Людей, подозреваемых в связях с дьяволом кололи иглами в их отметины на теле, в родимые пятна, родинки или язвочки, проверяя пойдет оттуда кровь или нет.

Джейн сделала ещё глоток скотча, а Эллен всё продолжала говорить о ведьмах и колдунах.

– Какие только бредни не лезли людям в голову. Чтобы выявить ведьму, через её плечо бросали нож с изображением креста. Священники приносили в приходы пасхальное яйцо – так они намеревались выявить всех ведьм, думая, что ужасно при этом рискуют. Они верили, что, если ведьма успеет вырвать и раздавить яйцо, сердце священника разорвётся, и тот упадёт замертво. Некоторые прихожане приносили в церковь намазанные салом детские башмачки, веря, что это может обездвижить ведьму. Бытовало мнение, что ведьмы обладали меньшим, чем у остальных людей весом, потому что так им было проще летать по воздуху, – Эллен рассмеялась, – на самом деле ведьме совершенно не нужно быть худой, чтобы летать.

– Откуда вы это знаете? – удивилась Джейн.

– Может, я была одной из них? – снова рассмеялась Эллен, глаза её, однако смотрели серьёзно. – Я шучу, конечно же. – поспешно добавила она, – О моей семье бродило много слухов. Об этом доме и моём отце придумывали потрясающие небылицы. Будто дом этот переполнен призраками и демонами, а мой отец вызвал самого дьявола прямо здесь на втором этаже, – Эллен, продолжая улыбаться одним лишь ртом, не глазами, подняла вверх указательный палец.

– Я этого не знала, – произнесла сбитая с толку Джейн.

– Вы бы знали, если бы жили в Карлайле. Сейчас об этом уже мало кто вспоминает, но, когда я была девчонкой, а мой отец был жив слухов вокруг нашей семьи витало множество. Люди одинаковы во все времена, готовы верить в абсурдные вещи. Взять тех же ведьм. Последнюю женщину, обвиненную в колдовстве, сожгли в конце восемнадцатого века, её звали Анна Гёльди, но вера людей в колдовство сохранялась ещё очень долго, поэтому они устраивали самосуды. Или проклинающий камень возле собора, кому он мешает? Постоит несколько дней на площади, а затем его уберут в музей, но люди верят в это проклятие, иначе зачем им закидывать камень яйцами и капустой?

– Эллен, я не понимаю…

– В этом городе нашей семье всегда завидовали, – Эллен отхлебнула ещё скотча и посмотрела Джейн в глаза, её собственные глаза блестели, но не от слёз, а от ненависти. – Всегда, – повторила она.

– Послушайте, ваш рассказ как-то связан с тем, что у вас происходит? – спросила Джейн, – Зачем приезжал этот инспектор?

Эллен залпом осушила свой бокал и налила ещё.

– Мой тайный уголок не рядом с библиотекой, – сказала она, обходя стеллажи, – он немного дальше, там есть диванчик, бесполезный камин и стол, куда можно поставить наше добро.

Джейн нехотя побрела за ней, чувствуя, что с неё хватит скотча, да и с Эллен тоже. Невидимые пальцы, сжимающие её сердце, могут вернуться. Джейн шла и думала: с каждой секундой, провёденной в этом доме, она всё сильнее отрывалась от реальности. Эллен, накачавшись спиртным, болтала без умолку:

– Прежде, чем ответить на ваши вопросы, Джейн я хочу рассказать вам историю моей семьи. Хочу, чтобы вы поняли, кем нас тут считали. И сейчас, полагаю, мало что изменилось. Мой отец умер, но дом его всё ещё стоит, а я всё ещё жива – дьявольское отродье, наследница адского дома и проклятых книг, полных всякой чертовщины.

«Она будет много врать, но вам не составит труда сложить два и два и сделать правильный вывод обо всем, что здесь творится», – вспомнила Джейн слова Джереми. Он попросил всё ему пересказать. Сидит сейчас один в своей спальне и ждет её; что ж, похоже, ей будет, что ему пересказать. Мысли Джейн прервались, когда голос Эллен окликнул её:

– Сюда! Мы на месте.

Глава 10. Кое-что о Диккенсах

«Нет, мёртвые не умерли для нас!

Есть старое шотландское преданье,

Что тени их, незримые для глаз,

В полночный час к нам ходят на свиданье».16

Когда-то на месте дома Уитлов была школа-пансион для мальчиков, её разбомбили германские самолёты во время Второй мировой войны. Cлавный город