Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
евхаристического собрания был немыслим, потому что, по древней традиции, для всех оставшихся следовала кинония – «общение» в молитве и причащение Святой Евхаристией. При этом важнейшее место на этом этапе Божественной литургии занимало описанное выше приношение Честных Даров на стол-жертвенник, он же проскомидийник или професис. Роль этих мистических даров как начатков человеческой жизни играли освященный заквашенный хлеб (Тело Господне), положенный на священное блюдо-дискос или пателлу, и красное вино (Кровь Господня), разбавленное водой и влитое в чашу-потир. Эта начальная часть Литургии Верных называлась проскомидия, по-гречески – професис, и длилась недолго. Говоря об устройстве византийского храма, нам уже приходилось отмечать мнение, что, совершаемая на столе-жертвеннике, проскомидия в Ромейском царстве не наблюдалась даже в VIII в. Похоже, она действительно получила свою первую кодификацию лишь в IX в., а завершилась кодификация проскомидии еще позже – в XIV–XVII вв. При этом следует учесть еще и то, что вычленение особого богослужебного пространства для професиса-жертвенника не прижилось в византийской Церкви, так что после победы иконопочитания проскомидия совершалась, как правило, в самом алтаре, а не в отдельном помещении – пастофории или в диаконнике.
Во время проскомидии пресвитер, священник, омыв руки, «преломлял хлеб», а именно особым копьевидным ножом – Копием вырезал из Тела Господня – из просфоры, изготовленной из двух соединенных кусочков теста, Священный хлеб – Агиос артос, или Святого Агнца, особую часть, изображая страдания Христа и воспоминания о смерти Господа. Положив освященные частицы-мериды Тела Христова – кусочки хлеба на дискос, он делал и говорил то, чем изображается само жертвоприношение – смерть Господа.
Жертвенное приношение – гостия – рассматривалось Ромейской Церковью и как просительное, и как благодарственное. Иерей покрывал Дары, то есть евхаристический хлеб и чашу с вином, покровами и кадил, совершая славословия, призывая прихожан молиться о милости и предать себя Богу.
Пока диакон помогал совершать прошение, продолжали звучать церковные песнопения на слова псалмов, начальные и концевые диалоги – антифоны к ним, в основу которых положен принцип запева и припева: хор или певец запевал стихи из псалма, а народ молился и отвечал ему пением тропаря (тропариона) (от греч. тропос – «повторяемый») – основного, центрального песнопения кондака, исполняемого на литургическом богослужении после завершения чтения Священного Писания. В это время священник молился про себя, перейдя в алтарь. Дело в том, что бо`льшую часть самой Анафоры молились беззвучно. Как отмечает знаток «Таинства Таинств» Хью Уайбру, начиная с последних десятилетий VI в. главнейшую молитву Божественной литургии уже больше не слышали и, следовательно, не знали подавляющее большинство ромеев-христиан, у которых не было служебников, где они могли хотя бы прочесть то, чего не могли услышать. Основной, центральной молитвой Литургии стала молитва духовенства. В храме воцарялось молчание, священник не возглашал голос на вступлении, и в тишине вступал в общение с Богом. Лишь в заключительной части молитвы он снова возвышал голос и переходил к ходатайственной молитве.
Приношение – Анафора – завершалось общей Молитвой Господней «Отче наш» и приглашением к собственно причащению со знаменитым ключевым возгласом иерея «Святая Святым». Через совершительную молитву над стоявшими на престоле, покрытыми пеленой потиром и дискосом священнослужитель освящал именем Бога Отца приготовленные Святые Дары и совершал чин Соединения Святых Даров – смешение хлеба с вином в потире, произнося слова благословения. И в этот момент происходило самое главное – пресуществление, превращение евхаристических хлеба и вина в истинную Плоть и Кровь Христа. Они становились Жертвою, после чего следовало благодарение Богу. Затем священник причащался сам и причащал прихожан, подходивших к нему со сложенными крестом на груди руками, частицей просфоры, вложенной в потир (священную чашу или кружку) с вином – Святой Кровью. К середине VII в. в византийской Церкви к этому добавился новый обычай совершать чин «Теплоты», по-гречески зеон: в потир с освященным вином доливали немного теплой воды для обозначения Воскресения Христа и сошествия Святого Духа на Церковь. Если холодная вода, добавленная перед освящением Даров, символизировала смерть, то горячую можно было признать символом воскрешения жизни. Другими словами, зеон свидетельствовал, что Господне Тело хотя и умерло после отделения от Души, осталось все же животворящим и не отделено ни от Бога, ни от Святого Духа. Поглощение причастником Тела Христова делало его одного тела и одной крови с Христом. Именно это было средство и залог вечного бессмертия. Грань между землей и небом оказывалась преодоленной, и каждый, кто был крещен и, следовательно, являлся членом Тела Христова, причащаясь Плотью и Кровью Богочеловека, как бы становился соучастником этого чудесного перехода от материального и грешного мира Земли к божественным Небесам, к прощению грехов и вечной жизни.
После причащения мирян, которое, согласно церковным канонам, никогда, ни в коем случае не разрешалось принимать более раза в день, следовало благодарение за Святое Причастие. На этом священник оканчивал Литургию Верных, совершал благодарственную молитву, испрашивал у Бога спасения и благословения («Спаси, Боже, люди твоя…») и, желая народу мира, совершал так называемый отпуст. Теперь в конце Литургии Евхаристии остатки приношения – просфоры, предназначенные для общины верующих, помещают в сосуд-дарохранительницу, и эти оставшиеся кусочки, так называемый благословенный хлеб – антидор, раздают прихожанам: каждый получает кусочек в ладонь. Но ромейская Литургия не знала практики раздачи благословенного хлеба. В Византии служба заканчивалась отпустом и молившиеся покидали храм, расходясь «каждый в свой дом». Архиерей и клир тоже уходили, вероятно, по солее, через центральный неф, тем же путем, каким были внесены Святые Дары. Диаконы относили в скевофилакий священные сосуды, а священнослужители снимали в диаконнике, ризнице церковные одежды, облачения.
Впрочем, уже к концу VII в., если не раньше, архиерей на выходе из храма стал останавливаться за амвоном или на нем самом, чтобы посреди готовых разойтись прихожан прочесть так называемую «заамвонную», заключительную молитву, по-гречески – «евхи описфамвонос». Еще одна заключительная молитва произносилась в скевофилакии при потреблении оставшихся Святых Даров, так что, как отметил Роберт Тафт, «…завершение Литургии было подобно ее началу – в обоих случаях читались молитвы над Дарами в одном и том же помещении».
Что требовалось от мирян, пришедших на Божественную литургию? Судя по сохранившимся свидетельствам, их участие было достаточно активным. Они не только должны были быть обучены катехизису, но и мастерски, с энтузиазмом принимали участие в подхватном пении псалмов в ходе Евхаристии. Они либо знали позы и жесты, соответствующие различным этапам Литургии, либо имитировали движения священнослужителя, либо же слушались указаний диакона: быть внимательным, стоять, усилить внимание, смотреть на восток, поклониться, сотворить земной поклон, встать и стоять прямо и, наконец, расходиться. Они должны были находиться в церкви со скрещенными на груди руками и «приступать» к Причастию, как указывают созданные уже в III в. Правила
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
