в холодильнике коньяк, как сосудо-расширяющее средство, вызвал «Скорую», склонился над Бэллой, запихивая ей в рот таблетку и понемногу вливая коньяк. Перешел к мужчине, все время оглядываясь на Бэллу.
— Говорил же тебе — осторожно! Если бы мы не расстались, то ничего бы не случилось…
Бэлла что-то зашептала, и Олег нагнулся к ней пытаясь разобрать слова.
— Холодно… Это всегда так бывает, когда уходишь… из того мира?
Услышав первое слово, он подхватил Бэллу на руки, сел в кресло, прижал к себе, согревая своим теплом, потрогал голову — температуры не было — тогда откуда бред? Что-то в этом «обмороке» было не то и не так, и это непонимание пугало Протасова.
В ожидании «Скорой» сидел молча, покачивая ее на руках, прикрывая теплым пледом, слушал ее тихий бред, плохо понимая его смысл и с ненавистью смотрел на лежащую на спине мертвую Лауру…
Взгляд Олега скользнул по столу… раскрытый розовый ежедневник…
— Перечитывала, — шепнул он, сильнее прижимая к себе безвольное тело Бэллы. — Надеюсь ты поняла, что это была глупая ревность гордого, страдающего мальчишки, пытающегося доказать тебе свое равнодушие и независимость от тебя, при этом оставаясь тебе верным и оставаясь с тобой рядом. Попадись мне сейчас эта подлая Маринка, придушил бы своими руками — три счастливых года украла из нашей жизни, змеища!
Олег заметил включенную вебку, продолжающую запись, повернул к себе комп, просмотрел запись с камеры: весь разговор с Логиновым до того момента, как запись пошла рябью, слышались только шумы и неясный разговор, потом раздались крики Бэллы и рябь исчезла с экрана — на полу лежали два человека, в треснутом террариуме мертвая Лаура… Олег перевел взгляд на пол — на полу лежали сброшенные с полки книги, футлярчика на полке не было!
— Что за чертовщина! Кто мог взять «эликсир счастья»?
Прижимая к себе Бэллу, он закрыл комп — потом разберется, главное сейчас — Бэлла.
Приехала «Скорая», врач сделал укол отравившимся, в пакет взял мертвую жабу, мужчину уложили на носилки, Бэллу, завернув в плед, Олег понес сам, даже в «Скорой» он не выпускал ее их своих рук.
— Что с ней, доктор? — спрашивал он, с надеждой глядя на пожилого, усталого врача. — Почему она не приходит в себя?
— Вот до чего доводит увлечение ядовитой экзотикой!
— Нет, нет — доза отравления намного меньше, чем у мужика, а то, что с ней происходит, мне совсем не нравится.
— Вы врач?
— Нет, я муж!
— Ну, раз муж — вам виднее! В больнице сделают анализы и все станет ясно.
Оставшуюся дорогу они ехали молча, и Олег невольно начал прислушиваться к тихому «бреду» Бэллы.
— Олежка, браслет не снимай! Не снимай, а то я не найду себя… — с отчаянием шептала Бэлла.
И Олег ее услышал, но посчитал это бредом.
В палате Бэллу, не переодевая, подключили к аппаратам, прикрепив к ее телу датчики, поставили капельницу.
— Что доктор? Почему она еще не очнулась?
— Ну-у… не знаю, получим результаты анализов, и все поймем. Жизненные показатели на нижней границе нормы. Почему такая реакция на отравление — не понятно. Первичные анализы много лучше, чем у мужчины, концентрация яда в крови уже незначительная. Она не должна была столь долго находиться в таком состоянии, да еще этот бред…
— И что делать?
— Ждем. Если жизненные показатели снизятся… будем решать, хотя она и так находится почти в медикаментозной коме.
Врач ушел, а Олег сидел на стуле, держал Бэллу за руку и в случившемся винил себя…
Он вспомнил о родителях Бэллы, вышел из палаты, позвонил им и попросил вернуться с дачи, позвонил Зимину и рассказал о случившемся из-за вымогателя, потом предупредил свою мать, что не придет, а когда вошел в палату и посмотрел на мониторы — жизненные показатели Бэллы упали ниже нижней границы, застонал и бросился к ней.
— Нет, нет, Бэллочка! Не бросай меня!
Олег схватил ее за руку, стал целовать, гладить по волосам…
Приборы запикали чуть быстрее, Олег обернулся — жизненные показатели поднялись до нижней границы.
— Белка, держись! Я тебя не отпущу! Верь мне!
Придвинув стул, он сел у кровати, взял ее руку в свои, склонился и стал целовать безвольные пальцы…
Теперь он слушал ее «бред», хотя по-прежнему не вникал в услышанное, и только произнесенная, длинная, химическая формула заставила его насторожиться — Бэлла химию не любила, а тут наизусть «шпарила» формулы.
«— Зачем она мне?
— Надо с Олегом посоветоваться — он обязательно что-нибудь придумает. Олежка, браслет не снимай! Не снимай, а то я не найду себя!
— В каком смысле «до ночи не понадоблюсь»?
— А нельзя меня как-то до развлечений отсюда отправить?»
И Олег понял, что это совсем не бред — она просто разговаривает, разговаривает с кем-то… во сне… в коме… в каком-то параллельном измерении. Он вспомнил просмотренную запись с компа… Если закрыть глаза и не видеть ее лежащего на полу тела, то по ее едва слышному крику сквозь помехи можно подумать, что ее насильно куда-то тащат — тащат против ее воли…
«— Отпустите меня! Я никуда с вами не пойду! — кричала она сквозь рябь и треск на экране компьютера»
— И что все это значит? — недоумевал Олег. — И без этого чертова браслета тут явно не обошлось! Я подозревал, что это не наши технологии, а далекого…
В палату вошел врач, посмотрел на показатели — улучшений не было, покачал головой.
— Я обязан сообщить в полицию — отравление одним и тем же ядом — третий случай за неделю! У вас там что: ритуальные, групповые танцы вокруг ядовитой жабы?
— Вы о чем? К Бэлле пришел мужик, полез к Лауре в террариум, жаба рассердилась и в него плюнула, а Белка попыталась смыть яд… и сама отравилась.
— В соседней палате лежит девушка с остановкой сердца — отравление точно таким же ядом. Полиция уже в курсе, и вот снова… Может, девушка из соседней палаты тоже была в гостях у вашей жены и в нее тоже плюнула ваша жаба?
— Точно «нет»! Я провожаю и встречаю жену после работы. Если бы что-то подобное произошло, я бы знал.
— Ну, мало ли… Следователь к вам зайдет.
— У нас свой следователь: Бэлла проходит свидетелем по делу об убийстве. Произошедшее несчастный случай, хотя мужик точно преступник. Кстати, как он там?
— Пришел в себя, но ни говорить, ни двигаться пока не может.
— Почему же с Бэллой все так плохо?
— Не понятно… Может, отравление наложилось на СХУ — синдром хронической усталости. Ваша жена не жаловалась на усталость,
