станет следующим монархом Ламбертии?
Посмотрим, что об этом думает другая сторона прошедшего конфликта.
– А кто же ещё? – удивился Шилоний.
Очень скоро наш разговор закончился и к себе я возвращался порядком пришибленным.
***
В последнее время меня очень сложно впечатлить.
Замки уже не впечатляют своими размерами, маги своими заклинаниями, даже короли пошли какие-то не впечатляющие.
Что я могу сказать о празднике первой годовщины освобождения?
Он меня не впечатлил.
Перед замком собралась огромная толпа. Сначала перед ними с речью выступил Генфри Бравый. Речь банальная. О дружбе народов, о великом будущем и других демагогических вещах. Потом с подобной же речью выступил Арсон.
На этом официальная часть закончилась.
Генфри во время своей речи позвал меня к себе. Сказал пару предложений о Герое, который, приложив немалые усилия, исполнил пророчество столицы и теперь жителям не нужно об этом беспокоиться. Эта часть мне была не особо интересна, а вот подаренный прямо там же доспех очень порадовал. Удобный, нетяжёлый, с моими любимыми кармашками. Рукавов, как и на моём предыдущем, не было, но мне так комфортней.
Хорошая вещь.
Дальше народ пошёл продолжать праздновать в город, где намечалась какая-то увеселительная программа, а мы двинулись в замок. Через пятнадцать минут я оказался в тронном зале вместе с где-то пятьюдесятью Разумными. Столы были накрыты, еда ждала когда её съедят, а алкоголь когда его выпьют. Но это был не банкет, а фуршет. Проще говоря, никто не стал рассаживаться за столами, все продолжили стоячее общение, и если было желание, можно было подойти к любому столу и взять любое блюдо или напиток. Сразу вспомнился Оплот Чистоты с бравирующими по огромному залу ангелами.
Я надеялся вырвать из этой толпы незнакомцев Арсона, но он почти всё время был с Генфри и Анилией, а больше я здесь никого из присутствующих не знал. И заводить новые знакомства не собирался.
Впрочем, был в этом зале ещё один мой знакомый:
– Не вижу праздничного настроения.
– Мне этого не дано. На любом праздновании я чувствую себя лишним, – усмехнулся Шилоний.
Он стоял в одиночестве у одного из столов, рассматривая через огромное окно зарождающуюся на небе луну. Жёлтую, менее яркую, чем её красная сестра.
– Меня этот праздник тоже не радует. Может, потому что я не знал Ширгона и его детей лично и не успел испытать на себе их тиранию.
– Тебе повезло. Та ещё ублюдочная семейка была.
– Рассказов жителей я наслушался. Мрак тот ещё. Хотя, – сделал я паузу. – Есть одна странность, касающаяся младшего сына Ширгона – Люрена. Четырнадцатилетний парень, безвылазно находившийся в замковой библиотеке, или в своей личной комнате. Даже его внешность каждый описывает по-своему. Про него тоже хватает ужасных историй в стиле: “Несчастную служанку стражники силой уволокли в комнату Люрена и больше её никто не видел”. Правда ни конкретных имён жертв, ни деталей. Неубедительно. Только одна история у многих совпадает: во время казни парень дико смеялся, как безумный, что выглядело пугающе на фоне его угрюмых родственников.
– Ты думаешь, я про мальца знаю больше, чем местные? – саркастично спросил Шилоний.
– Думаю, ты знаешь факты, а не вымыслы, – парировал я.
– Немного знаю, – не стал скрывать Шилоний. – Люрен не был маньяком-убийцей, как его старшие родственники. Он и магом не был. Чудесник. Не любил ни с кем общаться, говорят, он вообще всего боялся. Трусливый был мальчишка. Замок ни разу за всю свою жизнь не покинул. Кроме его последней прогулки до эшафота.
– А все эти рассказы о его зверствах?
– Его родственники столько натворили, что и на мальца грязи хватило.
– Так зачем тогда невинного мальчика на эшафот?
Шилоний резко подобрался, взгляд его стал острым.
– Только так и нужно было. Сам должен понимать – война карает всех.
– А ещё война всё спишет.
На несколько секунд Шилоний замолчал.
– Война всё спишет, – тихо прошептал он. Видимо, Система как-то перефразировала эту Земную поговорку на Катинольский лад. – Хорошая фраза. Ты прав, малец для нас был опасен, если не он, так его потомки могли бы отомстить нашему королевству за случившееся. Мы этого допустить не могли. Тем более, никто о нём горевать не станет. Сам рассказы местных слышал.
Честно говоря, мне эта история с абсурдной войной уже порядком поднадоела. Я чую ловушку. Я чую сговор. Но единственный, кто мог на него пойти – это Арсон. Вот только не такой он Разумный. Попытался узнать об этой странной несостыковке из рассказов про младшего сына Ширгона, но и здесь пусто.
Стоп. А ведь Ароний ещё в той позабытой деревушке рядом со столицей уже упоминал младшего сына Ширгона, говоря об Арсоне. Как он тогда сказал?
– А ведь Арсон был отправлен под командование Люрена в начале войны? – вспомнил я слова Арония.
– Ширгон идиот. Арсон отбил наше первое наступление, спутал нам все карты. Некоторые начали бояться худшего – многие ещё помнят, как Арсон командовал совместными войсками в войне против Нерпинии двести лет назад. Настоящий гений, он тогда и наше королевство спас. И в этот момент Ширгон отзывает Арсона обратно, в этот самый замок, забирает у него право свободного командования войсками и привязывает в парнишке. Тиран не хотел в очередной раз остаться в тени великого командира и мага.
Про странную войсковую систему в Ламбертии я уже слышал: все боевые подразделения принадлежали либо Ширгону, либо одному из его сыновей. По приказу ещё деда Ширгона. Командиры были кем-то вроде временных сторонних наёмников и привязывались к членам королевской семьи. И только Арсон имел собственных бойцов, им же и подготовленных, как награду за всё ту же войну двухсотлетней давности, полученную от отца Ширгона.
– Но ведь Арсон сражался. На северном фронте.
– Конечно, разве он мог иначе? Тем более, устроить это было просто: у мальца до того момента не было никого в подчинении, он никому не был нужен. И рунной подписи у него не было. На всех официальных приказах о выдвижении войск и удержании позиций вместо подписи мальца красовался обычный крестик. И я догадываюсь, кто его ставил: ведь малец всё время оставался здесь, в замке, а у Арсона на фронте постоянно появлялись новые приказы с его… подписью, – усмехнулся Шилоний.
Ясно. Сначала Люрен стал инструментом своего отца, чтобы задвинуть подальше ненавистного полководца, а потом и Арсон начал им прикрываться, чтобы иметь полную свободу действий на войне.
А в конце парня казнили на площади.
Бывает.
Проехали.
Пока я подбирал тему для обычного разговора, а не с целью что-то выведать (непривычное для меня занятие в
