не вызвал у него вопросов. Он научился уже темным «фишкам» заключённым, хоть и сидел в одиночной камере. И этому обстоятельству был несказанно рад.
Измученные, с черной тенью лица, которые он видел на часовой прогулке, наводили только на безрадостные мысли. А общение между преступниками, через прутья решетки странными замысловатыми фразами первое время заставляли прислушиваться и разгадывать тайный смысл.
Но потом, после таких «перебросов» информацией обязательно что-то случалось. Один раз было убийство, второй — обнаружили у заключенного мобильник, в третий — попытка побега, которая оказалась неудачной. И после, в мрачных темных коридорах были слышны только звуки дубинки, приземляющихся на тело человека и жалобные вскрики.
Но сейчас Рамилю было наплевать. Правило «меньше знаешь — дольше проживешь» здесь, как, оказалось, действует безотказно.
— Как у тебя дела? — усмехнулся Тагир — Никто не обижает?
Он улыбался без злобы, хотел разбавить всю эту гнетущую атмосферу. Ему передалось настроение Рамиля и все острые эмоции, которые испытываешь в заключении.
— Пошел ты… — откликнулся в такой же манере Рамиль, ухмыльнувшись. И добавил, как невзначай, словно между делом — Ты видел Лану?
Тагир покивал.
— Именно поэтому я здесь, –
Рамиль хотел спросить про отношения, развивающиеся между ней и Давидом, или Тагиром, но отдернул себя.
Что это даст ему?
Новые мучения и ночные разглядывания в тусклом свете желтой лампы, изрезанного сеткой, трещин потолка? Лана навсегда ушла из его жизни. И даже если финал, планируемого побега, будет удачным, ну а если нет…
Рамиль еще перебросился парой фраз и, попрощавшись с Тагиром, пошел в камеру. Похоже, сегодня снова бессонная ночь.
На территории изолятора для заключенных находился маленький тренажерный зал. Комнатка по площади примерно четыре на пять ярдов. Рамиль не сразу узнал об этом, а позже из разговоров между сокамерниками. Он заинтересовался, и однажды спросил у надзирателя. Так, у Рамиля появилось неплохое отвлечение от унылых мыслей и скучных будней заключенного. Час тренировок пролетал незаметно, а организм был бодрее после повышенной физической нагрузки.
— Привет, — раздалось над ухом Рамиля, когда он, отложив тяжелые гантели, обернулся, невольно отпрянув от собеседника.
Тот был в наколках по запястье, под белой майкой темнело забитое татуировками тело, а на одной из щек красовались странные темно-синие рисунки. Его вид был ужасающим. Какого черта, этому “разукрашенному” надо?
— Я от Тагира, — почти шепотом произнес тот и добавил — Занимайся, продолжай. Я буду рядом с тобой на других тренажерах, но вида не подавай, что слушаешь. И не реагируй на то, что я тебе буду говорить.
Рамиль покивал, и задал вопрос:
— А камеры? — он кивнул на угол, где было око видеонаблюдения.
— Муляж, — отозвался неизвестный — Кому нужна эта херня здесь? Если тебя грохнут, то это можно сделать и в коридоре, когда выводят на прогулку. А так, за нами все равно этот мудила следит…
Собеседник глазами «указал» на вставленное стекло дверном полотне, в которое иногда поглядывал охранник.
— Разговоры запрещены, а мне поручено дать все инструкции по твоему побегу… — последнее слово «татуированный» почти шепнул.
Рамиль почувствовал, как бешеный ритм сердца с шумом ударил в уши. Тагир смелый, подослал своего «подчиненного», даже не страшась, что их могут спалить с потрохами.
А между тем, собеседник присел рядом на тренажер и усиленно поднимая вес тяжелых металлических кругов, сдавленно начал свой рассказ:
— Тебя после суда отвезут в Детройт. Здесь после обвинения, что вынесут тебе, сидеть не будешь. Ты же двоих грохнул? — рассказчик даже не повернулся, задавая вопрос.
— Да, — произнес Рамиль.
— Так вот, для особо опасных, как ты, другая тюряга, и там камеры гораздо херовее, чем здесь, — подытожил незнакомец — Повезут на спец перевозке. Возможно, не одного. Это усложняет немного задачу, но все поправимо. Есть участок, который проходит по лесной дороге. Вот там тебе нужно приготовиться и максимально помочь тем, кто тебя освободит. Постарайся быть более проворным и быстрым, собирай все силы на максимум, потому что будет перестрелка, и важно не схлопотать шальную пулю в башку. Все остальные действия расскажут твои «освободители».
Рамиль чуть повернул голову. Ему хотелось спросить какие шансы выйти из этого дерьма живым, но остановился на полуслове.
Кто может дать гарантии спокойного и удачного побега?
Никто.
Это русская рулетка, которая, ждет его на следующей неделе.
Глава 34
Я проснулась рано. Куталась в плед и очень не хотела подниматься с дивана. Тело ныло от неудобной позы, в которой я забылась тяжелым сном от мыслей о Рамиле, возможной причастности Тагира к избиению моего брата и грубых слов Давида.
— Доброе утро, красотка! –
Я повернулась в сторону бархатного баса и ошеломленно уставилась на полностью голого Давида. Его темная поросль волос с груди спускалась узкой дорожкой в пах, а там…
В боевой готовности от утренней эрекции, рассматривание его члена было для меня занятием интригующим. А Давив, заметив мой ошеломленный взгляд, усмехнувшись, исчез в дверях ванной. Я облегчено выдохнула и попыталась сосредоточится на чем-то более серьезном, но это утро должно стать обжигающе пикантным.
Давид возник передо мной все в таком же виде Адама, и я смущенно отвернулась, рассматривая подлокотник диванчика.
— Ко мне повернись, — властно прогремел над моей головой он, и я боковым взглядом заметила, как он проводит рукой по стволу возбужденного органа, движениями имитирующими, половой акт.
Тело откликнулось как зажженная спичка. Внизу, между ног опалила, и разлилась жаркая волна. Я повернулась, не смея глядеть ему в лицо. Мои щеки стали цвета лепестков мака и горели от накатившей похоти, от желания прикоснуться к массивной головке, на кончике которой поблескивала смазка.
Может со стороны это выглядело как хардкор, но я готова была уже постанывать от нетерпения. Давид махом сорвал с меня плед, задрав бесцеремонно домашнее платье, сорвал трусики и заставил расставить ноги.
— Скоро я тебя трахну, но не сегодня! — сказал он, разглядывая мою промежность.
В его глазах горела адская смесь разврата, искушения и желания оттянуть момент
