Здравствуйте, Вера!
Она обернулась, увидела меня и тут же отвернулась так, чтобы я не мог разглядеть след от пощёчины или удара.
— Георгий… Не ожидала вас тут увидеть, — растерянно произнесла женщина. — Извините, мы как раз собрались закрываться. Серёжа просто не успел повесить табличку… Сергей! — позвала она.
— Да?! — откликнулся мальчик.
— Я же тебе говорила — повесь табличку и запри дверь! — с некоторой истерикой воскликнула Вера.
— Я не успел. Извините, хозяйка! — Паренёк поднялся и направился к выходу.
— Что здесь произошло, Вера? — сказал я, наблюдая за реакцией женщины.
— Ничего… Всё как обычно.
— А почему вы решили закрыться пораньше?
— Я… Я себя плохо почувствовала. Голова закружилась. Со мной так бывает. Мне надо домой… Отдохну немного, а вечером пойду в больницу навещать мужа.
— Вера, прошу вас — скажите мне правду. Не бойтесь никого!
— Бояться?! Вы что — кого мне здесь бояться? У меня маленькая торговля и только… Я исправно плачу налоги, покупателей не обманываю. Всё хорошо, Георгий! Не переживайте.
— А что у вас со щекой?
— Со щекой… А что с ней не так?
— Она покраснела. Вас ударили?
— Вы с ума сошли?! На меня никто и никогда не поднимал руку!
— Вероника, я не шучу. Если у вас неприятности — расскажите мне о них. Даю вам слово — я обязательно придумаю способ, как с ними справиться.
— Господи, какое вам дело до меня и моих проблем? — вырвалось у женщины.
— Вы — жена моего друга.
— Не ведь не ваша же! Георгий, ступайте пожалуйста по вашим делам, не мешайте мне. И не стоит так переживать: уверяю вас, со мной всё в порядке. А щека… наверное, это из-за плохого самочувствия. На меня столько навалилось: этот магазин, раненый муж… Я просто устала и всё…
— Вера!
— Георгий, не испытывайте моё терпение. Пожалуйста, выйдите из магазина, пока не стала звать на помощь. Сергей вас проводит. Серенький, слышишь меня? Проводи, пожалуйста, молодого человека на улицу и закрой за ним дверь.
Что ж, стало ясно, что от Веры я точно ничего другого не добьюсь. Выходит, зря надеялся на её здравомыслие. Или она относилась к той породе людей, что предпочитала полагаться только на себя.
— Пошли, дядечка, — позвал меня паренёк.
— Ну, пошли, — вздохнул я.
Он подвёл меня к дверям, а потом, когда я почти переступил порог, тихо спросил:
— Ты действительно хочешь ей помочь?
— Хочу.
— Честно?
— Честно!
Сергей окинул меня взглядом с ног до головы, кажется я прошел это испытание, и он поверил.
— Тогда, как выйдешь из лавки, заверни за угол и обожди меня там. Я буду скоро.
— Хорошо, — с облегчением произнёс я. — Буду ждать тебя на улице, как договаривались.
Глава 20
Не знаю, под каким благовидным предлогом пареньку удалось отпросится, однако он выскочил буквально через пару минут.
Я стоял за углом, первым увидел его и помахал рукой, привлекая внимание. Сергей кивнул и направился в мою сторону.
— Рассказывай.
— У хозяйки неприятности.
— Я уже это понял.
— Ей угрожают, требуют денег…
Что-то в этом духе я ожидал.
— Кто угрожает?
— Милиция.
Я удивился.
— Кто?
— Милиция. Незадолго до тебя приходил милиционер. Сказал, если Вера не заплатит, магазин сожгут.
— Ты ничего не путаешь?
Парнишка мотнул головой.
— Я своими ушами слышал. Они не в первый раз её пугают.
— Они?
— Да. И милиционеры были и бандиты. Они тут все заодно.
Нормально. Выходит у нас тут образовалась спайка ментовской крыши с криминалом. Дом, милый дом!
— И что хозяйка?
— Не хочет платить покуда. Легавый обиделся, товар с полок поскидал и сказал, что пустит ночью красного петуха. Я сразу понял — не врёт. Такому человека убить — раз плюнуть! А уж чего там про пожар говорить…
— Спасибо тебе, Сергей! Ты — настоящий мужчина!
— Так вы поможете Вере? — пристально посмотрел на меня парнишка.
— Не переживай, помогу, — твёрдо заявил я.
— Тогда я в лавку побёг, мне ещё убираться нужно.
— Давай! И да — Вере про наш разговор не рассказывай.
— Конечно, дядечка! Я ж не дурак.
Мальчик убежал, а я вновь посмотрел на парикмахерскую. Может, цирюльник окажется посговорчивее и поможет, накатав заяву. Вряд ли этот вымогатель в милицейском мундире заходил к нему, чтобы поодеколониться.
Когда брадобрей снова увидел меня, то удивлённо всплеснул руками:
— Неужели вам так у меня понравилось, что вы решили ещё раз побриться? Так вот, я — человек честный и сразу хочу предупредить: ваши щёки пока гладкие как попка младенца!
— Бог с ними, с этими попками. Не о них речь.
— Тогда, простите, я вас не понимаю.
— Сейчас поймёте. Я, когда уходил от вас, столкнулся на пороге с милиционером…
— И что с того? — насторожился брадобрей.
Я показал ему удостоверение.
— Уголовный розыск.
— Что, и вам нужно платить? — совсем поник собеседник. — Знаете, я не так много зарабатываю, чтобы позволить себе содержать и милицию и уголовный розыск…
— Говорите, но не заговаривайтесь! — наехал на него я. — Я с вас никакой платы не требую.
Тот печально вздохнул.
— Сколько раз читал в газетах, что у нас теперь новая жизнь… А ведь для меня ничего не изменилось. Я платил при царе, при Керенском, при немцах и беляках, а теперь плачу при Советской власти. Ну какая тут новая жизнь?!
— То есть вы признаёте тот факт, что сотрудник милиции вымогает у вас деньги?
— Деточка, — вздохнул он, — а как иначе? Тут вся улица платит. По другому нельзя. Иначе тебя посадят, изобьют или сожгут твой дом. Выбор, как понимаете, незавидный.
— Я хочу положить этому конец!
— Вы?! И каким это образом?
— Бумага и ручка или карандаш имеются?
— Конечно!
— Пишете заявление.
— На чьё имя?
— На имя начальника уголовного розыска товарища Художникова.
— И что — если я её напишу, этой бумаге дадут ход?
— Дадут.
— А я — что будет со мной? Эти гады меня не пожалеют.
— Этими гадами я займусь прямо сейчас. Вас никто не посмеет тронуть — уж
