Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Их совместная жизнь была на редкость богата судьбоносными событиями. В течение пяти лет Андриетта в одиночку и в тяжелых материальных условиях воспитывала троих сыновей, пока Иммануил пребывал в Або и в Санкт-Петербурге. Поначалу удачная карьера в России закончилась несправедливым и унизительным банкротством, лишившим семью состояния и расколовшим ее географически. Весь этот нелегкий путь вместе с родителями с самого раннего возраста преодолели и дети, что сильно укрепило семейные узы.
Отношение Роберта, Людвига и Альфреда к своей, по всем свидетельствам, доброй и отзывчивой матери было трогательным. Братья никогда не пропускали ее день рождения, и она всегда могла рассчитывать на личный визит одного, а то и всех троих сыновей. «Мама была как всегда, ничуть не изменившись, добра и нежна, как дивный закат после солнечного летнего дня», – написал Людвиг Альфреду летом 1883 года. Нежные чувства были в высшей степени взаимными. «Мои мальчики – самые лучшие на свете», – сообщила Андриетта подруге.
Чувства сыновей к изобретателю-отцу были, по понятным причинам, более сложными, но отличались уважением и искренним желанием защитить и оправдать его. За их стремлением стать успешными и богатыми чувствовалась сильная жажда реванша. Как только их собственные финансовые дела пришли в порядок, братья делали всё возможное, чтобы обеспечить родителям спокойную старость. Переписка со стариками велась главным образом открыто, но всё же некоторые письма передавались «лично Маме в руки» или «дорогой, любимой Маме» – в эти конверты были вложены деньги на хозяйство, которым заведовала Андриетта. Они знали, что «cтарику Папе» было бы трудно принимать эти подношения или же он их потратит на свои эксперименты. «Слава богу, – писал Людвиг Роберту, – я ныне не в том положении, что мне надо в чем‑либо себе отказать ради того, чтобы сделать их жизнь хотя бы сносной, если я не в состоянии сделать ее радостной. Поэтому уверяю тебя, дорогой Роберт, что сама мысль о том, что старые имеют заботы, намного для меня тяжелее, чем трата нескольких тысяч крон в год».
Благодаря сыновней щедрости овдовевшая мать могла спокойно прожить остаток своей жизни, но до конца она сохранила свои простые привычки. Предложение Альфреда, чтобы они с Людвигом подарили ей экипаж, было встречено братом с сомнением: «Наша старушка, не привыкши тратить на свою персону крупных сумм, в конце концов нашла бы уход дорогим и удовольствие дороже, чем польза». Экипаж был приобретен, но мать редко им пользовалась, предоставляя его в распоряжение тем, кто в нем больше нуждался.
Андриетта умерла 7 декабря 1889 года в возрасте восьмидесяти шести лет. Похороны состоялись в присутствии Роберта, Альфреда и других родственников. Газета «Дагенс Нюхетер» писала: «Редко приходится видеть столь добрые отношения между матерью и сыновьями, чем в данном случае».
Сам факт того, что смерть супруги Нобеля получила огласку в газетах, отражает положение семьи в общественном сознании. Андриетта ушла из жизни богатой женщиной, с состоянием 840 000 крон, или около 50 миллионов по современному курсу (около 400 миллионов рублей). В память о матери ее любимый сын Альфред вложил свои унаследованные 50 тысяч крон (около трех миллионов сегодня) в создание при Каролинском институте «Фонда по развитию экспериментальной науки им. Андриетты Нобель». Этот фонд существует и по нынешний день.
Разница между 28 701 кроной в наследственном имуществе Иммануила и внушительным капиталом, оставшимся после кончины Андриетты, объясняется необычайными деловыми успехами их сыновей в Европе и России. Последнее особенно порадовало бы Иммануила, заложившего фундамент семейной деятельности в России. На самом деле место Иммануила в российской промышленной истории так же, если не более, значительно чем в шведской. В России он провел самый длительный срок своей взрослой жизни, там он за двадцать лет завоевал признание как изобретатель и предприниматель. Там начатое им дело завершили его сыновья: не только Людвиг, проживавший всё это время в Петербурге, но и Роберт, который вернулся в Россию в 1870 году, и Альфред, поселившийся в Париже, но содействовавший успеху российской деятельности семьи своими деньгами.
Пора заново обратить наш взгляд туда.
II
Людвиг
Покидая в июле 1859 года Петербург, Эммануил оставил трем сыновьям «по 2000 рублей, друзей и добрую славу». Это соответствует примерно двум миллионам рублей сегодня. Людвиг с семьей жили на Петербургской стороне, возможно, в освободившемся родительском доме или же в доме на углу Фокина переулка, тоже принадлежавшему семье. Роберт снимал квартиру в доме на Литейном проспекте, одно время в 1861 году ее делил с ним Альфред.
Смена поколений ознаменовала новую фазу деятельности Нобелей в России. Из шведской семьи иммигрантов они стали российскими промышленниками, русской семьей, хотя и с прочным шведским идентитетом. Важнейшую роль в этом процессе сыграл Людвиг, который, в отличие от отца, был не только изобретателем и производителем, но и обладал аналитическим талантом и питал глубокий интерес к промышленным и социальным вопросам. В год, когда Эммануил покинул Россию, Людвиг опубликовал в «Журнале для акционеров» две статьи, в которых освещал проблемы слабо развитой в промышленном отношении России. Первая называлась «О медленности развития механической промышленности в России», вторая – «Несколько соображений о современном положении российской промышленности». Людвиг рассматривал новейшую историю российской машиностроительной промышленности начиная с периода до Крымской войны и заканчивая ситуацией на момент написания статьи. Также он предложил необходимые, по его мнению, шаги для дальнейшего развития. По его мнению, к таковым относились не только изменение промышленной политики государства, но и принятие мер в области образования.
По словам Людвига, до Крымской войны в России фактически не было машиностроительной промышленности, хотя и существовали отдельные заводы. Предприятия почти полностью зависели от государственных заказов, что обрекало их деятельность на краткосрочность и прерывистость. Другое объяснение медленного развития стоило искать в российских таможенных правилах. Поскольку машиностроительные станки производились не в России, при ввозе они не облагались пошлиной. При этом с целью защиты устаревших и неэффективных металлургических заводов на Урале импорт иностранных металлов сопровождался непомерно высокими пошлинами. Когда морские порты страны были заблокированы во время Крымской войны, был остановлен импорт. Недостаток зарубежной техники и промышленные заказы морского министерства превратили небольшие механические мастерские в крупные машиностроительные заводы. В течение двух лет были построены паровые двигатели отечественного производства для трех лайнеров, двух фрегатов, четырнадцати корветов и сотни пушечных лодок. Из этого опыта Людвиг сделал заключение, что России нет необходимости закупать двигатели за рубежом, если можно наладить производство на территории страны. Однако после войны большинство двигателей вновь стали привозить из‑за границы. Отчасти это объяснялось высокой стоимостью российского железа, а отчасти потому, что российские предприятия собирали двигатели за год и без гарантии своевременной доставки. Технику же английского производства можно было получить всего за два месяца.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
