что на месте Forge Farm Meats построят пригородный квартал: поначалу жилье там будут покупать неохотно, но уже через несколько лет местные начнут с удовольствием рассказывать гостям: «Никогда не угадаете, что было тут раньше…» Может быть, там откроют бар «Конвейер» с крафтовым элем.
Вырастут урожаи овощей, фасоли и фруктов. Появятся заводы по производству новых продуктов – например, мяса из стволовых клеток или ферментированного белка, в том числе для гамбургеров Impossible. Финская компания Solar Foods стремится получить муку, используя водород, солнечную энергию и бактерии. Успех таких продуктов будет зависеть от их цены и вкусовых качеств, а также от производства чистого водорода. Тони Себа, писатель из Кремниевой долины, – один из немногих, кто принимает планы Impossible Foods по поводу 2035 года всерьез. Он утверждает, что ферментированная пища будет в два с лишним раза дешевле животной и средняя американская семья сэкономит благодаря этому $1200 в год. В супермаркете в нашем районе продукция Beyond Burger – в ней используют свекольный сок, а не ферментацию – в пересчете на грамм по-прежнему стоит почти в два раза дороже любого другого гамбургера. Одним из ограничителей является горох, которому компания отдает предпочтение, – стоит он дороже, чем, скажем, соя. Однако дешевый веганский фастфуд уже есть. Бургеры Impossible в США можно купить в Burger King, наггетсы Beyond Meat продают в KFC. Британская сеть пекарен Greggs пришла к выводу, что роллы с веганской колбасой крайне успешны, и даже выплатила сотрудникам премию в £300. Иногда веганство называют модой элит, иногда критики говорят, что оно вынуждает бедных отказываться от мяса из-за дороговизны. В реальности это альтернативный источник белка, который может позволить себе каждый, если только его устраивают вкус и сама концепция.
Скот никогда не был просто мясом. Однажды я сидел в юрте монгольского пастуха за чашкой чего-то, отдаленно напоминающего чай. Он объяснял, что в дело идут все части животных, и показывал на стены из шкур и шнуры из верблюжьей кожи. Монголы очень изобретательны: другой бывший пастух рассказывал, что после убоя барана он достает из его желудка полупереваренную траву, засаливает ее и скармливает зимой другим баранам.
На Западе скот дает людям одежду и лекарства и используется для полудюжины других целей. В этих странах каждый сознательный потребитель знает о проблеме с натуральным мехом – во многом благодаря кампании PETA «Лучше ходить голым, чем носить мех», которая началась в 1990 году и привлекла таких звезд, как Тайра Бэнкс и Деннис Родман. Другая одежда животного происхождения не привлекает такого внимания. Я знал, что в моих зимних куртках, одеялах и подушках есть натуральный пух, но никогда по-настоящему не связывал эти мягкие белые и серые перья с мясной индустрией.
Это странно, если вспомнить, что именно использование перьев послужило стимулом к созданию одной из старейших природоохранных организаций. Британское Королевское общество защиты птиц было основано в 1889 году женщинами, которых тревожили перья на модных шляпах. Его члены давали обязательство не носить перьев, если они не взяты от птиц, убитых ради пищи, «за исключением страусов». Те перья были на виду. Перья, которые мы используем сейчас, – нет.
Сегодня почти весь пух одежная промышленность получает от гусей и уток, убитых на скотобойнях. «Однодневные гусята – они как дети, – рассказывает один управляющий фермы. – Сразу же тебя запоминают и пытаются встроить в стаю». У уток и гусей в ходе эволюции перья стали линять, отчасти чтобы делать теплые гнезда. Как и коровье молоко, эта адаптация была призвана облегчить жизнь потомству. В наших же руках потомство из-за нее стало жить недолго и лишилось всего. Гуси часто умирают в восьминедельном возрасте, так и не достигнув половой зрелости. Люди, которые никогда не стали бы есть гусятину, с радостью носят куртки на гусином пуху, но с точки зрения птицы нет особой разницы, какую часть ее тела ты используешь: они не заполняют согласие на посмертное донорство органов. Хочется думать, что этих птиц все равно бы забили на мясо и использование перьев не влияет на их судьбу, однако прибыли от продажи перьев способствуют окупаемости мясной индустрии.
Но и это не самый плохой источник перьев. На некоторых фермах гусей и уток ощипывают живьем, чтобы они отрастили перья еще раз и процедуру можно было повторить. Борцы за права животных говорят, что это как рвать человеку волосы на голове. Для утки само то, что ее берет человек, уже достаточный стресс. Видео с утиных ферм просто душераздирающи.
По крайней мере, мясо можно покупать у местных производителей в надежде на высокие стандарты. В случае пуха 80 % мирового производства дает Китай, где стандарты зачастую низкие, да и те соблюдают далеко не всегда. Растущая в этой стране любовь к утятине напрямую связана с нашим желанием покупать теплые куртки. Даже в Евросоюзе Patagonia – этичный бренд туристического снаряжения – обнаружил, что часть пуха для производства курток поступала с венгерских ферм, где гусей насильно откармливают на фуа-гра. Гуси и утки – водные птицы, но на фермах у них не всегда есть возможность поплавать. Их ногам тяжело от непрерывного стояния. Мы мало знаем о том, откуда берется наше мясо, но про кожу мы знаем даже меньше. Компаниям по производству одежды трудно отследить путь этого материала до бойни, не говоря уже о ферме.
Ничто не иллюстрирует это слепое пятно лучше, чем кожа из Индии. По индуистской традиции преуспевание людей зависит от счастья коров. Этих животных надо не забивать, а благодарить за молоко. «Защита коров занимает центральное место в индуизме… Индуизм будет жив до тех пор, пока будут берегущие коров индусы», – говорил Ганди. Он же называл корову «чистейшим типом жизни ниже человеческой» и «матерью миллионов индийцев». При этом Ганди считал, что индуистам можно пользоваться уже умершими коровами. Каждый знает, что Индия – это страна автомобилей, стоящих в пробках из-за коров. Но, кроме большого поголовья коров, на фермах Индии разводят больше буйволов (не священных), чем во всех остальных странах, вместе взятых, и она является одним из крупнейших производителей кожи.
В год в Индии убивают двадцать один миллион представителей подсемейства бычьих – коров и буйволов, – что сопоставимо с тридцатью тремя миллионами в США и в шесть раз больше, чем в Германии. Поскольку в большинстве индийских штатов коров забивать нельзя, последним часто приходится выдерживать жуткие переходы туда, где это легально. Их отправляют даже в соседнюю Бангладеш, где буйволов убивают больше, чем во Франции коров. PETA удалось задокументировать, как с
