испарившейся прохладой с улицы, когда дверь комнаты снова открылась и вместо Халеды вошла другая девушка. Она принесла вычищенную одежду Млады. Наконец-то!
— Госпожа, там тебя хочет видеть твой… спутник, — пролепетала она, чуть удивлённо наблюдая за тем, как Млада ненасытно пьёт налитую в чашу воду: после сна одолела невыносимая жажда.
— Какой из?..
— Светловолосый такой. Прости, госпожа, имя не запомнила.
Вода будто бы обратилась тяжёлым камнем внутри. Снова Хальвдан и снова не вовремя.
— Пусть заходит, зачем за дверью его держишь?
— Так я же…
— Зови.
Хальвдан вошёл неспешно, и уже издалека было видно, что он зол, как свора собак. Верег окинул взглядом смятую постель, две чаши, пустой кувшин из-под вина и наконец Младу. Скривил губы, но тут же растянул их в нахальной улыбке, которая, видно, должна была выглядеть приветливой.
— Долго мы будем здесь торчать? — бросил он, даже не поздоровавшись. — Я, знаешь ли, недолюбливаю Вархана, и дела наши не терпят промедлений. Отдохнули и будя.
— Мне нужно ещё кое-что закончить в Ариване. Это потребует не больше суток.
— Думаешь, управишься за сутки? — ещё шире и гнуснее улыбнулся воевода. И пояснил, встретив удивлённый взгляд: — Разве успеешь затащить в постель всех сешхили в округе?
Она крепче сжала забытую в руке чашу. Медленно вдохнула, успокаиваясь, и неспешно поставила её на стол.
— Одного достаточно.
— Я рад, — Хальвдан заложил руки за спину. — Так что тебе ещё нужно закончить? Хочу знать это заранее, чтобы в случае чего быть готовым отбиваться от кучи ариванских головорезов и зажимать тебе рану в боку.
— Надеюсь, этого делать не придётся, — Млада покосилась на застывшую за спиной Хальвдана служанку. — Хочу поговорить кое с кем. Думаю, после этого от нас отстанут лишние хвосты.
Воевода дёрнул бровью и понимающе кивнул.
— Значит, завтра выезжаем?
— С рассветом.
Хальвдан молча развернулся и вышел.
Глава 7
Ариван сегодня с самого утра шумел больше, чем обычно. И народу с тех пор, как Млада здесь не появлялась, будто бы изрядно прибыло. Все вокруг сновали, кричали, толкались, что-то везли на телегах и ослах, тащили на загривках и по земле. Светло-жёлтая пыль с мостовой, вздыбленная сотнями ног, висела в воздухе и в мгновение ока оседала на лице и одежде. Млада, держась за рукоять скрамасакса, терпеливо продвигалась вперёд то боком, то отталкивая тех, кто попадался на пути. Тихий, прохладный сад во дворе у Вархана казался теперь самым прекрасным местом на свете, там-то только стражники неспешно прогуливаются, да служанки пробегают время от времени. Да и Кирият по сравнению с Ариваном виделся теперь спокойным и сонным.
Надо же, отвыкла.
Отбрасывая в сторону висящие у разрозненных прилавков разноцветные тряпки, что, колыхаясь, норовили попасть в лицо, Млада прошла по главной улице и свернула за базаром на боковую. Там резко стало тише, темнее и, как ни странно, чище. Вместо голытьбы появились степенно прогуливающиеся знатные ариванцы. У стен тут и там стояли скучающие слуги, охраняя паланкины. Потому как улица непростая. Один за другим в просторных домах с резными окнами здесь издревле располагались банки. Мелкие и крупные, молодые и те, что насчитывали не одну сотню лет. Когда в других землях люди еще расплачивались друг с другом ракушками, в Ариване богачи уже копили золото, но не у себя в домах, а в хранилищах. Так оно надёжнее.
Вот и Млада за все лета, что была сначала арияш, а затем и Грюмнёрэ, успела поднакопить денег. Да немало. Много раз она задумывалась над тем, куда их потратить, но понимала, что ничего ей не нужно: ни дом, ни роскошная одежда, ни шёлковые ковры, сотканные умелицами Диархавены, ни золотые в самоцветах побрякушки, за которые любой воришка в глухом переулке отхватит тебе палец, а то и голову. Потому она решила просто их откладывать, а зачем — время покажет.
Вот, стало быть, и настал этот день…
Млада остановилась перед одной из потрескавшихся от времени дверей и дёрнула нагретую солнцем ручку. Петли тихо и даже как-то благородно скрипнули, и лицо обдало прохладой полутёмной залы.
Среди стен, увешанных бесчисленными полками с потрепанными свитками на них, стоял длинный дубовый стол, такой старый, что видел, верно ещё самых первых богачей Аривана. За ним сидел пожилой мужчина с жидкой чёрной бородёнкой. Он поднял голову и прищурился. Млада шагнула внутрь из светлого проёма и скинула капюшон.
— Здравствуй, Раминхар.
Ариванец пожевал губами, ещё мгновение размышляя, словно не мог её узнать, а затем поднялся навстречу.
— Здравствуй, Млада. Давно тебя не было. Хочешь внести деньги?
Он открыл сундучок с мудрёным замком и деловито зашуршал листами бумаги, отыскивая нужный.
— Нет, — остановила его Млада, — я хочу всё забрать.
Раминхар вскинул кустистые брови, но лишних вопросов задавать не стал, хоть наверняка её золото за все лета, что здесь хранилось, приносило ему неплохой навар. Он всё-таки отыскал записи о сбережениях Млады и, внимательно изучив их, ушёл в другую каморку, сокрытую за толстенной, окованной стальными пластинами дверью. Пробыл он там недолго — такие люди считают быстрее, чем некоторые думают — и скоро появился с тремя увесистыми мешочками, где ворчливо позвякивали монеты.
— Вот. Все до гроша, — еще раз сверившись с записями, Раминхар протянул их Младе.
Она молча кивнула, спрятала кошели под плащом и ушла. Те, кто хранит деньги служителей Гильдии, не любят разговаривать с теми, кто их приносит. То ли от страха, то ли от брезгливости. А потому обсуждать с Раминхаром ей нечего.
Теперь пришлось идти почти до самой окраины Аривана, до Богами забытых трущоб, где жили красильщики кож, насквозь провонявшие голубиным помётом, нищие торговцы и другое отребье, среди которого нередко скрывались беглые рабы. Но они Младу не интересовали. Она, почти не глядя по сторонам, прошла по усыпанной мусором улице, нашла заброшенную лачугу, похожую на множество других здесь, но в которой точно по колдовской воле, никогда никто не жил. Коротко оглядевшись, Млада откинула дверцу в полу и спустилась в тайный ход. Он вёл к одному из храмов Трёх Богов, в подземельях которого и находилась обитель Гильдии. Свет не был ей нужен, она и так знала дорогу очень хорошо, да и куда тут денешься — ответвлений в ходу не построили. Она долго шла, ведя кончиками пальцев по осыпающейся стене, пока не увидела впереди освещённую двумя факелами дверь.
Её нельзя открыть ключом, а нужно знать, как особым способом повернуть широкие колечки в хитроумном механизме, чтобы засов отодвинулся.
Пара мгновений — и Млада вошла в обитель.
