ибо сама смерть есть бесконечное движение к высшей и вечной жизни. И что они, несмотря на это бедствие, с терпением и надеждой ожидали будущего прихода Господа.
Пример благочестивых людей, их тихий уклад жизни и их простые формы мысли повлияли на него благотворно, и он из года в год все больше покорялся своей судьбе. Он служил братьям, которые жили далеко и распыленно в обособленных лачугах, особенно старцам, которые опекали юных братьев, показал себя во всех вещах старательным и верным. Но он ни с кем не вступал в беседу; он избегал их собраний и не принимал участия в богослужении. Он не скрыл от Высших, которые призвали его к ответу, что он еврей, и не может иметь ничего общего с христианами. Несмотря на то, что Агасфер постепенно по милости Господа, соприкасаясь с ним во многих чудесных событиях, был излечен от своей упрямой гордости и пришел к пониманию важности смирения, в нем отсутствовала вера в действительную сущность Иисуса Христа, в коем едином можно найти правду святости и действительное умиротворение.
Глава 11
Так прошло еще несколько веков, и они представлялись Агасферу, когда он вспоминал о прошлом, лишь несколькими годами, ибо для человека время – это только будущее, течение настоящего он не замечает, а прошлое исчезает так, словно он в нем и не был…
Тут в пустыне Фиваиде распространился слух: в дальней Аравии воскреснул новый пророк, который возвысился над христианством, проклинал христианство и искоренял его, считая его идолопоклонничеством. Его лозунг звучал: «Аллах есть бог, и нет никакого пророка, кроме Мухаммеда!» Когда Агасфер это услышал, то в душе его пробудилась мысль, уже давно дремавшая в нем, что Иисус вовсе не бог, но лишь посланник бога, пророк, и что его царство сейчас идет к закату из-за появления нового пророка и творца чудес. В этом заблуждении и в надежде, что время его избавления пришло, он покинул в тот же час пустыню, чтобы найти нового пророка, явить себя его народу. Язычники, которые звались их лжепророком мухамедьянами, покинули к этому времени военными толпами Аравию и устремились в Палестину и Сирию, чтобы огнем и мечом распространить там новую веру. Агасфер встретил дикие орды у Иерусалима и вошел с ними в город с призывом: «Бог есть Аллах, и нет никакого пророка, кроме Мухаммеда!» И когда язычники грабили христианский храм и на нем вместо креста поставили полумесяц, Агасфер с дикой радостью в сердце пошел к Святому гробу, где покоилось тело Искупителя, и где Господь восстал из мертвых. И думая, он окажет великую услугу новому пророку тем, что собственной рукой разорит святое место, он схватил в суеверном безумии горящий факел и побежал к храму, чтобы его поджечь. Смотрите! Здесь перед ним стоял Господь, во славе своей восставший из гроба; и как тогда охранника Святого гроба вдруг обуял страх, так и сейчас преступника охватил священный трепет, и он упал, молясь, на землю и вскричал: «Мой господин и мой бог!» Так и нашли его лежащим в прахе монахи, которые охраняли гроб Господень; и тут они поняли, что он уверовал в Христа, живого бога, поэтому в сей же час и в этом же месте они окрестили его. И на следующий день он ушел с ними прочь в горы Либанона, куда они бежали от язычников.
Глава 12
С того времени, как осуществилось священное действо, Агасфер чувствовал свою душу преображенной. За его веру ему была оказана милость и прощение его греха, но следствие этого грехе – наказание – не могло быть снято, так как слово Господне должно обязательно исполниться. Но с этого часа от стал испытывать душевный покой и священный мир внутри себя, как ребенок, страдающий от последствий тяжелой болезни и медленно созревающий для смерти, который, однако, на коленях материнского милосердия обретает покой, и оттого послушно и терпеливо выдерживает неизлечимую боль заботою любящего сердца.
Так жил Агасфер в блаженном уединении от мира среди благочестивых монахов-отшельников в пещерах и на скалах Либанона до тех пор, пока ему чудесным знамением бога не было дозволено вернуться назад в Святую землю и поселиться у снова у гроба Искупителя.
Для того, чтобы отомстить за позор Креста и Святой земли, по которой ходил сам Христос, очистить ее от язычников, совершающих бесчинства, народы Запада решили совершить крестовый поход против неверных. И они изгнали последователей учения Мухаммеда, и вместо богохульного полумесяца вознесли снова Святой крест. Агасфер находился среди мужественных воинов, которые завоевали святой град Иерусалим, и у него под знаменем Христа было совсем другое настроение, чем тогда, когда он защищал тот же город от древних язычников с народом, отпавшим от бога. Он служил во всех последующих войнах, которые в течение нескольких столетий велись против врагов земли в этой стране. И когда язычники все-таки из-за непостижимого решения Господа взяли верх, причем гроб Господень остался у христиан, он предался благочестивой службе Господу и верующим в него. С этого времени стал он постоянным проводником тех, которые приходили издалека, чтобы посетить Святую землю и исполнить молитву у гроба Господня; и он служил им как верный разъяснитель того, что сделал на земле Иисус Христос, чему учил и отчего страдал, вел их туда и сюда по всем святым местам, где Святой оставлял следы милосердия и сострадания. О своей истории он тоже не умалчивал, несмотря на то, что очень мало подлинных богобоязненных душ, движимых святой любознательностью, желали расспросить о судьбе его в течение многих столетий и сменившихся за это время многих поколений; он рассказывал с обаятельной подробностью, изобильно проливая елей (на их души) так, что никто из них не покидал его, не укрепившись в действительной вере, в любви и надежде.
Агасфер видит, как столетие за столетием проходят как один год, и поколения людей сменяются как творения одного дня; и в благочестивом терпении, и в верном усердии, преданный без остатка вере, в трудах и любви он ожидает будущего пришествия Господа – святой, великий и вечный Шаббат, который наступит через шесть дней, кои мы называет столетиями.
Пруклятый город [61]
Высоко в альпийских горах был некогда цветущий город, окруженный устремляющимися ввысь зубчатыми пиками гор, покрытыми вечным снегом. Он лежал в простирающейся недалеко солнечной долине, в которой пасся бесчисленный скот, ибо народ, населяющий этот город, был народом пастухов, который жил очень отдаленно от жителей дальних окрестностей. Редко какой-нибудь путешественник или
