Калитка в его двор, до которого мы еще не добрались, так же оказалась заперта на засов. Быстрое движение руки, скрип металла о металл. Дед вихрем вырывается на улицу. От него знакомо пахнет или даже скорее воняет. Смрад немытого старческого тела, тесно переплетающийся с "Императорской".
Если коротко, без лишних предисловий - дед умер.
Если же более развернуто... уличного освещения у каменских не было, максимум фонари во дворе, которые при включении охватывали бледно-желтым светом лоскут дороги непосредственно перед воротами. Дед споткнулся об лярву. Ружье отлетает в сторону, возраст не тот, выставить перед собой руки он не успел, целует носом и краем челюсти землю. Хруст хрящей, "юшка" ручьем заляпывает разбитые губы, подбородок и шею. Пытается подняться, руки разъезжаются по пыли в стороны. Зубы чудовища смыкаются на загривке. Короткие предсмертные конвульсии. Тело обмякает.
Краем глаза монстрика замечаю побледневшую наколку на плече - конский череп, снизу окаймленный надписью "Съ нами Богъ". Эмблема Четвертого Конного Корпуса, мрачного наследия Первой Мировой войны, укрепившего статус легенды на полях Второй Мировой и расформированного задолго до рождения Виктора Крюкова. Безбашеным парням из этого подразделения даже пара страниц в учебниках выделена. Герои прорвавшие оборону чудовищ на Юго-Восточном фронте, втоптавшие копытами коней их в кровавую грязь. Забытые герои. Речь не про бронетехнику и мотострелковые войска, вытеснившие кавалерию, а про самих людей. Солдатам платят достаточно много, для простолюдин, конечно же, но если ты не аристократ, то статус инвалида-ветерана не дает практически ничего.
Человек, проливавший за Родину кровь и пот, выгрызавший победу у моих отродий, терявший друзей, боевых товарищей и прежний моральный облик, оказался выброшен на свалку жизни, как ненужный, отработанный материал. Будь мне на человечество чуть меньше наплевать, я бы может быть ему и посочувствовал.
Людей убивали на месте. Трупы вытаскивали на улицы. Отдавало привкусом разбойничьих налетов, коие я часто практиковал с теми же сатирами и минотаврами, основным полуразумным пушечным мясом в моей армии. Тела распинались. Гроздьями вешались на ветках деревьев или телефонных проводах. Лентами кишок, как гирляндами обматывали мусорные баки. Оторванные головы аккуратными горками складывали у въездов в поселок. "Х О З Я И Н", "Х О З Я И Н", "Х О З Я И Н" - на стенах, на крышах, на окнах, на дороге, на машинах. Выведено кровью, мочой, желчью, мозговой жидкостью и говном, разбавленным лоскутами содранной с костей плоти.
В гаражах нашлись канистры с бензином.
Рыблы проходятся с ними по селу, обливают деревянные заборы, сараи и дома, заходят внутрь, щедро окропляют мебель, диваны, столы, кровати, ковры и стулья.
Горело ярко. Очень ярко.
Глава 18. Ночь зверя ч. 8
В свете фонарей вода была темной, почти черной.
Время от времени скрытый в недрах бетонной чаши механизм заставлял воду бить из торчащих в разные стороны штырей-трубочек красивыми дугами, россыпями брызг и арками, переплетающимися друг с другом. Рыблам нравился фонтан. Несколько особей из "голых" стай задорно в нем плескались, освежая влагой жабры и шкуры. Крупный вояка, с которого сорвали шлем, броник и разгрузку, уже переставал шевелиться. Живучий, сука, долго дергался и кричал, сейчас только судороги в области ног и кистей просматриваются. Его насадили спиной на непонятную кованую хрень по центру фонтана, так чтобы она вышла из грудной клетки. Красиво.
Виктор переводит дыхание. Пришлось делать крюк, ибо улочка оказалась перекрыта баррикадой из раскуроченных и подожженных машин. Глазницы окон многоэтажек пусты, темные и безликие провалы. Из некоторых с опаской выглядывают люди, проглоченные темнотой, - никто не хочет привлекать к себе внимание.
Лярвы не слишком сильны в физическом плане. Да, один на один убить человека они вполне способны, особенно если повезет впиться в него клыками или когтями, но по большей части они давят количеством. Тащить трупы, некоторые из которых уже по степени трупного окоченения мало чем отличаются от манекенов, проблематично даже рыблам. По два монстра на каждое тело. Если ребенок, женщина, пожранные разложением останки с кладбища или иссохший старичок, то хватает одной особи. "Грузчиков" немного, пара десятков, не больше, остальные заняты разграблением Каменска. Свежая и не очень плоть идет конвейером, скапливается у открытых люков зловонными окровавленными холмами. Биомассу для следующих выводков оттаскивают в самые глубины катакомб, ниже и ниже, туда, до куда не дойдут ни маги, ни Ликвидаторы, ни простые вояки.
Тела сваливают в тупиковые отнорки и полости в породе. Потом, когда чудовища вернуться под землю, в эти "ячейки" набьются рыболюди или лярвы. Они будут обжираться до рези в пузе, чтобы моею Силой прилипнуть к стенам и разбухнуть Кладками. Оставшиеся будут охранять их, завязнув в подземных боях с теми, кто придет покарать зарвавшихся мутантов, отводя их в другую сторону. Кладки не найдут, а запутанность коридоров не даст разом их уничтожить, залив канализацию чем-то навроде напалма, "греческий огонь" и его аналоги - мерзкая штука, по крайней мере пока его используют против тебя. Достаточно эффективного биологического, химического и бактериологического оружия против монстров просто не изобрели - максимум частично сократят поголовье, не затронув Кладки. А еще чисто теоретически из них, находящихся вплотную друг к другу, может зародиться квази-Гнездо, отличающееся от обычного урезанным функционалом, но на адепте и этого с головой хватит, хотя слишком уповать на это все же не стоит.
Выглянуть из-за угла.
Точка коллиматорного прицела останавливается на затылке какого-то пухляша в балаклаве. Плавно потянуть спусковой крючок. Руки дрожат - первый выхаркнутый кусочек свинца влетает в плечо, раскалывает костную ткань, нашпиговывающую осколками мясо в радиусе непосредственной близости. Вторая уже входит в затылочную кость. Мародер заваливается вперед, прижимая своей тушей честно спизженную плазму из разграбленного рыблами магазина электроники. Монитор вдребезги.
Пригнувшись перебежать от угла к полутораметровому выступу лестницы в какую-то аптеку. Естественно разграбленную рыболюдами аптеку. Лярва молчаливо мониторит обстановку из подворотни. Ее глазами я пытаюсь найти то, что может нас убить - не уверен, что если Виктор покинет мир живых у меня получится в него вернуться. Риск на который приходится идти. Был, конечно, вариант проворачивать все в темную, затаиться и постепенно копить под Каменском армию, но увы, необходимого выхлопа это не даст. Мне нужна власть и деньги - те, которые не достать грабежами, убийствами и шантажом.
Человек набивал автоматный рожок.
Скорчился в густой тени под лестницей в одном из подъездов, высыпал на снятую куртку, с разорванными когтями на лоскуты рукавами, металлические капли 5,45 и дрожащими пальцами всовывал их в магазин. Дело шло медленно
