серьезный разговор на эту тему. Руслан пообещал, что впредь отец не будет лезть к нему с этим вопросом.
Вот только Кристина ничего не уяснила. День рождения Руслана был летом и он всегда его отмечал на их даче в подмосковной Фирсановке.
Дача конечно мягко выражаясь: пятнадцать гектаров леса с прудом и коттеджем в три этажа.
Так и в этот раз все собрались там. Гости изрядно выпили и началась просто дичь какая-то. Михаил ушел к себе в комнату, а через минут десять в комнату зашла Кристина. Она начала раздеваться. Показывая всем своим видом, что готова абсолютно на все. Мерзость!
Это было такое унижение! Михаил мог быть жестким и уродливо грубым. Возможно многие бы воспользовались ситуацией, но не он. Эта девочка выросла на его глазах, а сейчас извивалась перед ним на коленях, пыталась расстегнуть ремень, второй рукой проникнув под майку. Даже от воспоминаний его передернуло.
Он хотел решить мирно, чтобы она собралась и тихо ушла, не хотел скандала. Вот только Кристина видимо рассудила, что спокойный и уравновешенный Михаил не станет поднимать шум. Что ж!
Он выволок ее в чем есть к гостям. Туда, где были ее отец, мать и брат. А потом и во все уехал.
Руслан приехал на работу в понедельник с видом униженного и оскорбленного человека.
— Миш, ну зачем ты так? Сестренка выпила.
— Я ей предлагал спокойно разойтись. Мне не нужно это было, но она отказалась, и я преподнес ей урок! Руслан, думал ты знаешь, что со мной так не надо себя вести! Вы все знаете, что мне кроме Марины никто не нужен.
А что же сейчас? Маленькая девочка с характером бойца, эдакий цветочек татарничек, засела в его мысли?
Михаил закрыл свое сердце десять лет назад, когда в пожаре погибла его беременная любимая. Сгорели его надежды, его смысл жизни, он сам сгорел в ту ночь.
Ничего не осталось. Только оболочка, которая еще зачем-то жила. А внутри прочно засела тьма. Черная и беспросветная. Ядовитыми клубами отравляющая его жизнь.
Но рядом с Вероникой тьма отступала. Замерзшее сердце стало стучать чаще.
Сейчас когда в квартире повисла тишина Михаил словно физически ощущал, что она тянет к нему свои щупальца. Запуская отраву в самое сердце.
Звонок от адвоката с неутешительным:
— Вероника в СИЗО, я не смог ничего сделать!
Всколыхнул в Михаиле такую злость, попадись Городецкий ему на глаза прямо сейчас душу вынул и кое-как засунул обратно.
Но осталось только сказать:
— Завтра, чтобы она была на свободе!
Адвокат был человеком не глупым и очень хорошо понимал, что тут хоть шубкой внутрь, но выполни. Михаил все это знал, но на всякий случай позвонил нужному человечку, подстраховался. И оттого успокоился. Завтра Вероника вернется сюда. И его сердце снова застучит!
На следующий день на работе все было гладко. Наконец то договор с китайцами стронулся мертвой точки. Ему позвонил секретарь господина Ли и сообщил, что он хочет встретиться и обсудить предметно условия контракта, а так же внести необходимые правки. Это был прорыв.
Этот Юн Ли был тот еще товарищ! Общее количество часов проведенных в переговорных уже перевалило за несколько суток, но они продолжали топтаться на одном и том же месте! Постоянно внося правки в отшлифованный контракт. Юристы уже готовы были "в лес и выть", а Михаил очень даже понимал его. И поэтому из раза в раз мелкими шажками обрабатывал его. Юн Ли, был старым тараканом, и пока они якобы читали контракт, его люди рыскали по Москве, узнавая не прогадают ли они? А вдруг кто-то больше предложит?
Но выйти на такие мощности мог только Эталон. Были еще конечно МедКомунити, но в совете директоров были нерезиденты и это автоматически делало их не благонадежными в лице китайцев.
Михаил пил кофе когда ему позвонил довольный Сергей Юрьевич и сообщил, что Веронику отпустили. С сердца словно камень упал. Можно было спокойно зависнуть с юристами, дабы в этот раз дожать уже этих приверед.
Вот только новость, что Вероника почему сейчас находилась в своей старой квартире заставила кровь закипеть в венах:
— А ну повтори? Что ты сейчас сказал? Городецкий, — ядовито процедил Михаил, — почему Вероника сейчас в этой дыре?
— Михаил, не обессудь, я все сделал по букве закона. Судья подписал решение о смене меры пресечения. Ее выпустили под залог, но, была личная оговорка, чтобы Царёва находилась по прописке! Иначе она снова загремит в СИЗО!
— Ты идиот Сереж? Вроде нет. Трудно было сделать ей временную регистрацию у меня? Или мне нужно тебе рассказывать как работать?!
Михаил испугался такой своей реакции, поэтому сразу же вернул голосу обычное бесстрастное звучание.
— Простите, я не подумал, все исправлю!
Городецкий положил трубку, а Михаил набрал Руслану и попросил зайти к нему. Когда мужчина оказался в дверях он кивнул на стул.
— Руслан, хочу попросить тебя, съезди на старую квартиру Вероники и отвези ее ко мне, — устало потерев виски Михаил сел в свое кресло.
— А что случилось? — Руслан нахмурился.
Астахов тяжело вздохнув рассказал о разговоре с Городецким.
— Вот ишак, — выругался он. — Ладно, но чуть позже, я сейчас занят, ок?
Странное чувство пощекотало по нервам, словно что-то должно произойти, что-то не хорошее.
— Руслан, не в службу, а в дружбу, отложи дела, съезди сейчас, потом можешь быть свободен.
Руслан удивленно поднял брови, а потом тяжело вздохнул:
— Не думал, что тебе такие могут нравиться? Миш, ты прости, но ты не заигрался с девочкой?
— Мне и не нравятся, это нужно для дела, — Михал спокойно выдержал упрекающий взгляд друга. Тот лишь хмыкнув вышел из кабинета.
По его логике, раз Михаил так поступил с его сестрой, то и с другими женщинами он должен был вести себя также.
Вот только, реакция Михаила на Веронику была странная. Ему во что бы то ни стало хотелось защитить ее, уберечь от зла этого мира.
Михаил сначала очень злился на нее, но потом осознал, что она сама стала жертвой обстоятельств. Не хотела она ему зла причинить. Просто подвернулась бедная девушка с кучей проблем, которой на этой почве можно было легко манипулировать. Вряд ли кто-то другой окажись в такой же ситуации поступил иначе.
Еще одна странность, он хотел обелить ее, оправдать. Михаил улыбнулся своим мыслям, снова.
* * *
Встреча с китайцами должна была состояться в "Москве".
Правда, на встречу пришел не сам господин Ли.
Михаил был разочарован, понимая, что ему надоели эти хождения вокруг да около.
За ужином
