слишком странно рядом с ним. Каждый сантиметр расстояния между нами накален. И кажется, что его всего меньше и что это расстояние между нами, как-то нас защищает.
Защищает от глупости, от очень большой глупости.
От чего-то совсем неправильного, порочного, что я вижу в его глазах.
Я открываю окно и в машину влетает раскаленный летний воздух. Мы доезжаем до дома восемнадцатого столетия за городом, где пройдет церемония и уже у ворот я вижу собрание незнакомых людей. Каких-то шустрых девиц, мужчин с большими камерами, незнакомых мне женщин постарше в элегантных длинных платьях.
— Это всё к тебе. Ты сегодня будешь в центре их внимания, — говорит Миша, понимая, куда я смотрю.
— Это то, о чём ты говорил? Журналисты, чужие люди… элита, которая собралась на этот праздник? Да?
Он кивает.
— Да, теперь ты явно видишь почему нам нужно было разыграть этот спектакль. Но официально ты даже мига замужем за ним не будешь. Я договорился. Лучше пусть о вас не узнают, никакой информации чем, узнают о разводе таком скором.
— Ага. А когда твоя семья узнает?
— Через пару недель. Я подготовлю отца и всё скажу.
— Что он сделает? С тобой, с Артуром за эту ложь?
— Убить не убьет. Я не завишу от семейного бизнеса никоим образом. Да и я сделал всё, чтобы выстоять нашу репутацию. А вот что будет с Артуром… мне откровенно плевать.
Он тянется ко мне и берет за руку. На мне белая атластная перчатка, но даже она не может защитить меня от жара.
— Только один день, Аня и я буду рядом постоянно.
Это звучит двусмысленно. Не то он будет рядом со мной один день, не то он будет рядом после этого дня, постоянно.
Ладно, нет, я не так понимаю. Что за глупости себе надумала?!
Я киваю и вырываю руку, надеясь, что никто не заглянул в машину и не увидел его движения.
Он будто сам не понимает, что это не то поведение, которое должно быть у брата жениха и невесты перед свадьбой. Хотя. Может быть, здесь нет ничего такого и это я себе всё надумываю.
Выхожу из машины, приподнимаю платье. Как назло небо затянуто тучами и явно пойдет дождь. Долго постоять на улице красивой не получится.
Михаил выходит за мной, закрывает машину и берет меня под руку, ведя к людям. Вообще, это должен делать отец но здесь брат жениха. Ладно, этот спектакль ставила не я, так что просто исполняю роль.
— О, это она! — слышу я громкий шепот. Нас наконец-то замечают, поворачиваются на нас. Камеры, глаза, девушки с включенными диктофонами.
Я сжимаю руку Михаила. Вот к этому я не была готова.
Сколько же лжи в один день
— Анна, вы же современная "Золушка"? Не хотите рассказать о вашем знакомстве с Артуром Владимировичем?
— Эм, мы сокурсники, — отвечаю я. Миша же держит меня за руку, и чуть сжимает её.
— Лучше отмалчиваться, потом будет пресс-релиз. Тебе это ни к чему.
Послушно киваю.
Из шума окриков журналистов вылавливаю отдельные фразы:
— Анна, один вопрос!
— Анна?
Я сначала замираю, никогда не было в моей жизни такого, чтобы столько людей требовали моего внимания.
Мне становится жутко, неловко, кружится голова от смеси чужих духов.
Но Михаил уверенно ведет меня дальше. Я доверчиво подчиняюсь ему, и плетусь за ним. Бросаю на него взгляд. Он уверен, спокоен, силен. Похож на кота, вокруг которого вьются надоедливые мухи.
Я невпопад киваю журналистам, извиняюсь, что не могу говорить, что тороплюсь пока Миша молча ведёт меня сквозь толпу.
Наконец-то мы подходим к большим дверям, которые открывает низкого роста швейцар в красном. Я киваю в благодарость и ступаю на паркетный пол, громко стуча каблуками.
Мы оказываемся в роскошном, широком и очень светлом зале. Поднимаю голову, разглядываю потолок с золотыми вензелями по углам.
На стенах же висят картины эпохи Возрождения, и даже пол не просто покрыт паркетом а он представляет из себя какой-то причудливый узор.
— Это же музейное здание? — спрашиваю у Михаила. Тот мягко улыбается.
— Не совсем, но да, ему лет триста лет и он на обеспечении государства. Удобно для таких мероприятий.
— Фальшивых? — вырывается из меня.
Ощущаю взгляд Михаила. Странный, теплый, поддерживающий.
Вдруг, мне становится странно от мысли, что я стою в свадебном платье, явно в месте, где проводятся свадьбы. И меня под руку держит Михаил.
В черном костюме, с идеальной в своей неровности щетине и смотрит на меня взглядом полным какой-то щемящей нежности и чего-то ещё. Этого же огня.
Такого же огня, когда мы были слишком близко в то утро. Когда всего шаг отделял нас от поцелуя.
Сердце начинает стучать где-то в горле. Я не пьяная, нет, я совершенно трезвая. Но почему-то что безумно тянет меня к нему.
Я хочу коснуться этих щек, этих волос. Хочу снова ощутить терпкий, горьковатый вкус его губ. Я уже знаю, какой он. Немного дыма сигар, чуть острое ощущение алкоголя, немного кислинки граната.
Невыносимо и неправильно. Чтобы меньше искушать себя, я мягко вытаскиваю свою руку из его хватки. Он позволяет мне это, но как хищник наблюдает за тем, как мягко бреду по огромному залу. Дохожу до сцена, где подготовлены музыкальные инструменты, где расставлены белые стулья для гостей.
— Сколько гостей? — тихо спрашиваю я.
— Более четырехсот человек. Ты знакома… кажется с двадцатью, — в голосе Миши слышу печаль.
Киваю.
— Ну да. Это не мой праздник.
Налюбовавшись красотой и помпезностью огромного зала я оглядываюсь на Мишу. Он будто что-то хочет сказать, но замечает кого-то за моей спиной и кивает мне.
— Ну что вы опаздываете, блин. Всё уже тут, — бурчит Артур и оглядывает меня.
Сердце неприятно пропускает удар. Внутри нарастает острый комок, будто ёжик вытащил игры где-то между горлом и грудью.
Когда же я прекращу так реагировать на своего жениха? На Артура? Когда я смогу простить ему всё, что он натворил?
Нет, не чтобы быть вместе. А чтобы не терять нервные клетки, каждый раз, когда я его вижу или слышу.
На нем такой же черный костюм, как и на Мише. Я даже оглядываюсь и сравниваю их.
Костюмы одинаковы, вот мужчины совершенно разные. Как так вышло, что они братья?
— Невесту нельзя видеть перед свадьбой, — зачем-то говорю я, поняв, что пауза затянулась.
— Да уж, примета плохая. Но у нас их достаточно. Идём, невеста моя.
Он протягивает мне широкую ладонь, и я понимаю, что не хочу ему давать руки. Только
