Скальд краткий очерк газетных статей.
— И все это было семь лет назад.
Семь лет могло исполнится Нату, если бы…
Скальд открыл окно и пустил в медицинский кабинет свежий ночной воздух и свет двух лун.
Изучения старых газет дало ему понять только одно — история повторяется. В Перламутр-Бич вернулся Алый Вопль. Нападения возобновились. Смерти почти каждый день. И главное — ужас обрел новый масштаб, гораздо больший, чем был когда-то.
«Дышать нечем. Надо пройтись».
Ему нужно все обдумать.
Скальд свернул все старые прочитанные газеты с прожженными дырками от окурков и сбросил в мусорное ведро. Туда же он сгреб все окурки сигарет, которые успел выкурить за время непрерывного чтения, изучения старых архивов.
Избавившись от мусора, Скальд вышел в ночь.
Шум моря сразу его приманил. Скальд решил, что пройтись по Пляжу будет неплохой идеей.
«Все повторяется. В точности, как происходило семь лет назад. Эти нападения. Смерти в воде. Убийства, которые невозможно раскрыть. Акульи зубы… могло ли это быть то чудовище, погубившее Мису Филиндерс? Вполне. Почему бы и нет?! Хоакин Мартинес. Он занимался этим и в тот раз. Похоже, выяснить ему удалось немного. Людо Ксавьер сильно обеспокоен. В тот раз все просто закончилось. Прошло время. Никто ничего не смог сделать. Нападения просто прекратились. Вопрос в том, как долго они продлятся на этот раз. Зло… немыслимое, беспощадное, жестокое… вернулось в Перламутр-Бич. Оно снова здесь. И оно как-то связано с морем. Оно вышло из него… сомнений в этом быть не должно. Вода — вот, где скрыты все ответы на загадки. Вода… океан… Сапфировое море что-то скрывает. Что-то темное… оно не хочет, чтобы люди знали правду. Но зло… оно всегда оставляет следы».
Скальд вышел на Пляж. Море волновалось. Что-то его тревожило в эту ночь. И Скальд это чувствовал. Эта ночь не такая, как другие.
Где-то что-то происходит. Далеко от него или нет — он не знал. Но даже воздух казался каким-то напряженным.
Зло не спит.
Оно ищет… стремится к чему-то…
Скальд шел неподалеку от Колодца. В стороне от него спали пингвины.
«Надеюсь, Хоакин Мартинес позаботится о них. Нельзя оставлять их сейчас здесь».
Какой-то звук… словно шелест крыльев.
— Что это?
Скальд огляделся по сторонам — ничего.
А потом он увидел, как из Колодца вылетели птицы.
Совы.
Стая белых и серых сов стремительно покинула Колодец и вспорхнула в небо. Они полетели в сторону Крапивного Утеса.
— Как это возможно?
«Разве совы летают стаями?».
Скальд сразу вспомнил мертвое тело кошки, оставленное белой совой на полу его кабинета.
«Совы напали на пингвинов».
Это не может быть просто совпадением!
Скальд подбежал к Колодцу и заглянул в него — темная вода пускала кольца волн.
«Они вынырнули из воды? Разве это возможно?!».
Скальд оторвался от Колодца и взглянул на Утес. Да, совы летели именно к нему.
«Что они там забыли?».
— Сходи туда…
Скальд подпрыгнул от испуга. Он резко обернулся — перед ним стояла низенькая старуха с тростью, закутанная в темные шали. На левом глазу — бельмо. Правый вполне зрячий, пусть и серый, как стекло. Лицо покрыто складками и морщинками. Из-под капюшона проглядывались седые волнистые волосы. Трость больше напоминала настоящий деревянный посох. Прочные ветви сплетались на наконечнике в причудливую форму в виде сферы.
— Кто вы?
— А разве это важно? — старуха выгнула бровь.
Старуха подняла посох и указала на Утес.
— Иди туда. Там есть ответы.
— Ведьма. Она, правда, там живет?
Старуха покачала головой.
— Не ведьма, но Оракул.
— Оракул?
— Пророчество.
— Что еще за пророчество?
— Узнай его. Пусть Оракул тебе все расскажет. Он знает… знает, что происходит.
Скальд устремил свой взгляд на Крапивный Утес. Путь туда неблизкий и неприятный.
Никто в здравом уме во всем Перламутр-Бич не полезет на Крапивный Утес. Все боялись ведьму, обитающую там. Но она никого не трогала и бед не причиняла. А потому против такого сожительства не возражала ни одна из сторон.
— Оракул поможет. Вывести их… на чистую воду…
И старуха разразилась хохотом. Скальду этот смех не понравился. Она словно издевалась над ним.
«Сумасшедшая что ли?».
— Кого вывести? О чем вы говорите?
Перестав смеяться, старуха прищурила правый глаз, всмотревшись в лицо Скальда.
— Призраков…
На ее губах заблестела слюна.
— Призраков? — переспросил Скальд в недоумении.
— Призраков, захвативших Перламутр-Бич. Они всем заправляют. Они всем командуют, сидя в тени. Вы все — шахматные фигурки на доске. А игроки… безжалостны.
— Кто они? Кто нами играет?
Скальд удивился сам себе: «Неужели я подыгрываю бреду незнакомой бабки?».
«Но мистических событий слишком много. Может понадобится любая мелочь» — пришла на ум новая мысль.
— Не я должна отвечать тебе на эти вопросы.
«Проклятье! И какой тогда толк от этих разговоров?!».
— А Оракул? — спросил Скальд. — Поможет?
— Возможно…
Старуха обратила взор на море.
— Всякое… может быть. Ты проверь. Сходи, сходи. Крапивный Утес таит в себе не одну тайну.
«Никто никогда не поднимался к ведьме на гору. И мне что-то не хочется».
— Без труда… не вытащишь и рыбку…
И старуха снова загоготала.
«Хе-хе-хе. Чего эта старая карга смеется постоянно?».
— Иди! Иди на Крапивный Утес! Иного пути у тебя нет.
Старуха развернулась и принялась уходить прочь, заливаясь смехом, переходящим в судорожный кашель.
«Да кто она вообще такая?».
— Оракул! Все расскажет! Все!
— Тьфу ты! Бабка…
Он надеялся, что она его уже не слышит.
Старуха не оглянулась. Опираясь на посох, она поковыляла в сторону города, подальше от Пляжа.
И за спиной Скальда зажегся свет.
«Свет? Откуда…».
Он увидел белые лучи, обходящие его стороной и устремляющиеся далеко вперед. Скальд поспешил развернуться к источнику и увидел…
Свет на Маяке.
«Заброшенный Маяк. Старый, всеми забытый чертов Маяк! Как там может горесть свет? Он давно не работает! Давно пустует! Это немыслимо!».
Белый глаз Маяка смотрел прямо на Скальда, словно действительно видел его и следил за ним.
— Что там происходит?
Скальд не сводил глаз с Маяка. Он стоял и смотрел на свет, как зачарованный. Ему начало казаться, что Маяк приближается к нему, преодолевая морские просторы. Каменная башня становится все больше и больше. Она увеличивается, приближаясь все ближе и ближе.
И вот уже фонарь стоит прямо перед Скальдом. Или же Скальд перед фонарем?
В ушах зазвенело. Скальд не сразу услышал пищащий звон. Когда звук стал его раздражать, он зажал уши и закрыл глаза.
Свет померк.
Вспышка.
Скальд открывает глаза: он стоит на Пляже совсем один. Ночь. Маяк далеко. Фонарь не горит. И тишина.
— Какого черта творится?!
Скальд
