— Привели голубчика, привели, — ласково пробормотал он, потирая сухие желтые руки.
Фрозен что-то невнятно пробурчал.
— Нет, дорогой, не надо. Это мы всегда успеем. Экая невидаль — голову отрубить. Такое каждый дурак сумеет. Я получше придумал, миленький. Эх, все я да я… Уж на что ты умен, а и ты без меня ни на что не способен.
Король подошел к маленькой дверце, которую Хани сначала в полумраке и не заметил, с видимым усилием оттянул толстый бронзовый засов, запиравший ее. Взялся было за ручку, но, спохватившись, остановился.
— Чуть не забыл… Надо же… Стар становлюсь, стар… И никто не напомнит, не подскажет, не поможет. Я же ему собирался показать Оборотное Зеркало, а про солдат и не вспомнил даже. Вот обидно бы получилось. Эй, кто там!
Он махнул рукой. Из темноты вынырнул третий стражник, в руках у него были два глухих железных шлема. Хани удивился — у шлемов не было ни забрал, ни прорезей для глаз, скорее, просто два железных горшка. Перехватив недоуменный взгляд Хани, Король радостно хихикнул.
— Ни к чему им смотреть там, куда тебя поведут. А вот ты смотри, смотри во все глаза, золотой мой. Смотри по-хорошему. Всех дел-то: глянуть в зеркальце — и только. Больше от тебя ничего не требуется, там уже поговорим.
Повинуясь его жесту, Ледяные сняли свои крылатые шлемы, украшенные выкованной из серебра Ледяной Звездой, и нахлобучили слепые «горшки». Король погладил усеивавшие дверь чеканные бронзовые маски, изображавшие искаженные криком лица, и приоткрыл ее.
— Вперед, голубчики. И не забудьте окошечко открыть. Пусть Западный Ветер поможет.
— А что за зеркало? — спросил Хани. — Все-таки интересно! Даже приговоренным к смерти рассказывают…
— Да что ты, милый, — всплеснул руками Король. — Кто говорит о смерти… Никто тебя и пальцем не тронет. А зеркало… Простое, обычное Оборотное Зеркало.
— Какое?
— Ты не знаешь? Ах, темнота, темнота… — Король сожалеюще поцокал языком. — Делаешь людям добро, делаешь, а про то никто не знает, не поблагодарит, спасибо не скажут… Я ведь давно уже никого не убиваю. Россказни это и злобная клевета, гнусные наветы завистников и мерзких злопыхателей. Просто все, кто ко мне попадает, идут в эту комнату и глядят в Оборотное Зеркало. Волшебное оно. В обычном зеркале что? Где раньше правое было — левое становится, где левое было — правое видим. Вот и мое Зеркало почти такое же. Только оно не внешность твою поменяет, а душу. — Король от удовольствия даже хрюкнул. — Очень просто. Если ты раньше смелый был — трусом станешь. Был честный — превратишься в лжеца. Благородный будет подлецом. — Он восхищенно вздохнул. — Клад, а не зеркало. Сокровище. И зачем мне кого-то убивать… Вот ты мне ужас как не нравишься сейчас, значит после Зеркала мы с тобой превосходно столкуемся.
— А наоборот оно не работает? — спросил Хани.
Король сокрушенно кивнул.
— К сожалению. Зеркало оно и есть Зеркало. Стекляшка бездушная, бессмысленная. Все переворачивает. Был тут у нас один несчастный случай. Посмотрел как-то наш казначей в Зеркало, совершенно случайно, чтоб у него жабры отсохли, инвентаризацию проводил, залез куда не надо. Честным стал. Сам вернул, сам, все, что из нашей сокровищницы украл. Ну, собрался я его наградить, так он половину сокровищ беднякам раздарил. А мне сказал, что я грабитель. Мне-то… Старому, больному Королю… Ай-яй-яй… Нехорошо… Заставили еще раз посмотреть, пусть лучше ворует, все дешевле обойдется. Так он что раздарить не успел, на следующий день украл. И сбежал. По сей день где-то скрывается… Вот с тех пор мы и пользуемся такими шлемами, — он пощелкал по голове ближайшего стражника.
— Однако хватит мне с тобой разговоры разговаривать. Пора дело делать. Ведите! Счастливого отражения, — помахал Король ручкой.
Фрозен гулко заухал-засмеялся.
Воины протащили Хани в дверь, и он невольно зажмурился. И от страха, и от внезапно резанувшего глаза света — в комнате было несколько больших стрельчатых окон, сквозь которые буйно хлестало солнце. А Хани отвык от него за последнее время. Даже слезы на глазах выступили.
Но из двери донесся голос Короля:
— Не захочет смотреть — колите! Колите! Но не до смерти. Жабры вырву, если умрет.
Хани открыл глаза.
Большой светлый зал был отделан белым и голубым мрамором. На низкой подставке прямо напротив двери стояла большая пластина черного матового стекла без рамы, без всяких украшений. Но это не было зеркало — в нем ничего не отражалось, даже солнечные лучи пропадали бесследно, едва коснувшись его, точно тонули в омуте. Стекол в окнах не было, и холодный ветер врывался в зал, ехидно посвистывая.
Уверенно шагая, — видимо, этот путь был им хорошо знаком, и хотя глаза их были закрыты, с дороги они не сбились, — Ледяные подтащили Хани вплотную к Зеркалу. Он отвел было глаза, но в этом стекле таилось что-то завораживающее, притягивающее, в нем была магическая сила змеиного взгляда, заставлявшая смотреть…
По гладкой черной поверхности как будто пробежали волны, показалось даже, что Зеркало изгибается, корчится. Потом в глубине его вспыхнула сверкающая серебряная точка, она росла, выбрасывала в стороны искрящиеся лучики. Хани узнал — это опять была Ледяная Звезда. Всюду она! Звезда внезапно завертелась, превратившись в серебряный вихрь. Разрастаясь, он заполнил все зеркало, мельтешение блестящих искр заставило Хани дернуться назад, но руки стражников крепко держали его.
Постепенно поверхность Зеркала светлела, и в нем начал отражаться Хани, испуганный и бледный. Но стражников в Зеркале не было. Хани сразу догадался — раз они не видят Зеркала, то и Зеркало не видит их.
Потом изображение затуманилось, подернулось рябью, в ушах Хани зазвенело. Порыв ветра пробрал до самых костей, Хани задрожал, закружилась голова, перед глазами все поплыло, а когда к Хани вернулась способность различать окружающее, в Зеркале отражался сгорбленный старикашка, мерзкий и противный, неопрятный, с длинными засаленными волосами, тощими руками, красными слезящимися глазами, одетый в какие-то неописуемые лохмотья.
Хани ужаснулся. Это и есть то, что уготовил ему Морской Король?! Нет, не может быть!
Старикашка подмигнул ему и хихикнул — Хани явственно это услышал. Или смешок послышался из-за двери? Из стекла высунулась трясущаяся рука и дотронулась до него. Хани отшатнулся. Но снова прозвучал ехидный смешок. И как ни странно, он придал силы Хани. Он посмотрел прямо в глаза кривляющемуся и приплясывающему отражению и твердо сказал:
— Нет!
По залу прокатилось трескучее эхо. Отражение замерло, потом попыталось снова вытянуть руку, но невидимая преграда помешала ему сделать это. Старикашка заметался, размахивая кулачками, что-то выкрикивал, но теперь до Хани не долетало ни звука. Он почувствовал уверенность и повторил:
— Нет!
Отражение задергалось. По Зеркалу пробежали волны серого тумана, оно на миг стало снова непрозрачным, матово-черным. Проглянуло отражение, на этот раз совсем невероятное: на Хани смотрел чернолицый дикарь. Потом в бездонных глубинах Зеркала вспыхнула красная звездочка, от которой побежали мерцающие красные кольца. Зеркало задрожало, запрыгало на подставке, послышался истошный рев. Хани и его стражей обдало нестерпимым жаром, они невольно подались назад.
