в царский лицей приказом № 4895/5», — процитировал конец одного из документов Щепин и недоуменно посмотрел на меня, — тут ни слова об отделении, молодой человек. Чтобы вы знали, их в царском лицее семнадцать.
— Знаю, — тяжело вздохнул я, — пришлось разобраться пока бега... содействовал директору с проверкой внутренних резервов, — мигом поправился я.
— Должно быть плохо разобрались, Артемий Сергеевич, — вновь начиная терять терпение холодно отметил Щепин, — отбор на офицерское отделение проходит по особым правилам и закончился полгода назад.
— Другой документ посмотрите, Тимофей Александрович, — невозмутимо кивнул я.
Едва скрывая бушующее внутри раздражение, Щепин бросил ленивый взгляд на следующий листок и его снисходительный взгляд быстро сменился на удивленный.
— «Без ограничений по выбору отделения»?! — воскликнул Щепин, взмахнув рукой, — подделка! Это явная подделка! Как вы смеете заявляться с этим напечатанным на смятых листах бредом?!
— Я бы на вашем месте не называл бредом личный указ директора царского лицея, но вам, безусловно виднее, Тимофей Александрович.
— Директора?! — еще больше удивился Щепин и вновь увлеченно зарылся глазами в документы, судорожно перелистывая их, едва сдерживаясь от того, чтобы не разорвать.
Но что-то незримое удерживало рыжебрового Рюриковича от подобного импульсивного поступка.
— Этого не может быть... это против устава царского лицея! Демьян Афанасьевич не мог...
Частично Щепин был прав.
В оригинале устный указ Стародубского, который он по наивности своей решил передать в канцелярию по внутреннему телефону, звучал как «Без ограничений по выбору отделения из числа базовых шестнадцати».
Пришлось приложить немного усилий, чтобы в итоге получить слегка укороченный вариант особой пометки на абсолютно легальном документе, скрепленным подлинной магической печатью Стародубского.
А следовательно, его словом дворянина.
— Я могу занять место в аудитории и послушать вашу лекцию, Тимофей Александрович? — вежливо спросил я когда пауза затянулась, а тихие перешептывания учеников уже стали не такими тихими и легко улавливались обычным слухом.
— Вы хоть знаете какой предмет сейчас идет, Артемий Сергеевич? — с тяжелым смиренным вздохом вернув мои документы поинтересовался Щепин.
— Это важно? — спросил я.
— Важно понимать сложность всей экспериментальной программы обучения этого отделения, молодой человек, — устало потирая переносицу вымолвил Щепин, — на офицерские курсы не просто так особый отбор. Зачем вам это?
— Стать Богатырем, разумеется, — искренне удивился я вопросу.
— Половина других отделений тоже подготавливает одаренных к рангу Богатыря, — парировал Щепин.
— Не так эффективно, — возразил я, — высший процент раннего резонанса, высший процент взятия выпускниками седьмого ранга, высший процент потенциала Богатырей среди выпускников.
— Высший процент смертности лицеистов, — продолжил мой логический ряд Щепин, но ожидаемой реакции страха на моем лице не увидел.
— Меня все устраивает, Тимофей Александрович, — вздохнул я, уже успев устать от этих формальностей, — да и ваше занятие не выглядит таким опасным как вы говорите.
— Оно вводное, — слегка обиженно заметил Щепин.
— Тогда я тем более не понимаю почему вы так отчаянно меня отговариваете.
— Потому что сменить отделение вы уже не сможете, Артемий Сергеевич. Никогда. И если вы не потянете, то в лучшем случае вас отчислят, в худшем, отправят в Омское княжество в золотом гробу. Так или иначе поступить в царский лицей повторно вы уже не сможете. С отбракованными одаренными мы не работаем.
— Я свой выбор сделал, Тимофей Александрович, — пожал я плечами в ответ на очередные попытки меня напугать.
— Тогда займите свое место, Соколов, — изменившимся строгим голосом сказал Щепин и перевел взгляд в центр аудитории, — староста внесите Соколова в базу курса и перешлите ему всю необходимую информацию.
— Да, Тимофей Александрович, — отозвалась звонким голосом русоволосая девушка в строгом сером костюме.
— И не забудьте внести в его личное дело штрафные баллы за опоздание и срыв половины занятия, — буднично добавил Щепин и направился обратно к доске.
Тут спорить с оперативно включившим режим строгого преподавателя Рюриковичем было сложно, и я взобрался по ступенькам на верхний из незанятых ряд.
Прошел вдоль аудитории до самой стены и спрыгнул вниз на место рядом с блондинчиком в свободном клеточном костюме.
— Я не из этих, — брезгливо бросил мой сосед и демонстративно отодвинулся на десять сантиметров.
— Это из которых? — удивился я.
— Которые вместо симпатичных дам, подсаживаются на свободное место к незнакомым мужикам, — хмыкнул блондин.
— А, — понимающе кивнул я, — не парься, ты просто достаточно высокий, чтобы закрывать меня от окна.
— Снайперы? — опасливо покосился в сторону окон блондин и отодвинулся еще чуть дальше.
— Хуже, репортеры, — соврал я.
Не хотелось бы чтобы ищейки Стародубского нашли меня раньше, чем следует.
— Ааа, — понимающе кивнул блондин, который определенно видел меня в новостях и слегка расслабился, — тогда ладно. Аничков Антон Андреевич, — поспешил представиться он, якобы извиняясь за прошлую бестактность.
— Артемий Сергеевич Соколов, можно просто Артем, — кивнул я.
— Лады, — пожал плечами Аничков, — тогда и меня зови Антон.
Второй причиной почему я сел именно сюда были подслушанные мной в аудитории шепотки.
По первичному анализу я выявил пятерых наиболее безразличных к моему появлению лицеистов, не входящих при этом в клан Рюриковичей, и Антон Аничков был одним из них.
Так меньше внимания на себе и больше возможностей подслушивать сплетни дальше. Если ученики этого лицея действительно так хороши, как о них говорят, навряд ли мне удастся долго скрывать свои способности.
Грех не пользоваться преимуществом пока оно есть.
— Итак, как я уже говорил ранее, — вернулся к размеренному поучающему тону Щепин, — обучение на офицерском отделении длится три года. Чтобы завершить семестр, каждому из вас будет необходимо сдать практический экзамен. Каждый из вас, ну или почти каждый, — поправился Тимофей Александрович, скользнув взглядом по мне, — знает на что идет. Офицерское отделение по праву считается самым эффективным в царском лицее, да и во всем мире способом подготовки будущих Богатырей и полевых офицеров. Но оно же является и самым опасным. Окончить первый курс уже будет большим достижением, с которым большинство из вас с гордостью вернется домой. Второй смогут окончить лишь единицы самых упорных, живучих и талантливых из вас. Третий же покорится только будущим Богатырям и вам даже думать об этом сейчас слишком рано. Забудьте все чему вас обучали ваши элитные репетиторы и приготовьтесь впитывать
