Судя по лицу Алисы, все эти дела ее совершенно не вдохновляли. Поэтому я сказала:
– Попозже мы познакомимся с соседями. Уверена, что здесь обязательно найдется, с кем подружиться.
– Ладно, – вздохнула Алиса. – А папа к нам скоро приедет?
Этот вопрос снова поднял к моему горлу ком. Лишившаяся собственного отца в раннем возрасте, я вовсе не хотела того же самого для дочери. Мне всего лишь нужно было время, чтобы переждать бурю. А потом я обязательно свяжусь с Владом и мы все решим, как двое взрослых людей. Но не сейчас. Тем более что, если он узнает, где мы, то, чего доброго, приведет за собой алчущих продолжения сенсации журналистов. А мне сейчас хотелось только покоя.
– Скоро, – пообещала я. – Папе нужно разобраться в городе с некоторыми проблемами.
По крайней мере, я надеялась, что он действительно что-то сделает со всей этой ситуацией. Даже если шумиху в прессе подняла моя мать, никто не отменял намерений Инны Владимировны забрать себе Алису, о которых она заявляла громко и во всеуслышание.
– Есть кто дома? – неожиданно донесся с улицы незнакомый голос.
Приподняв брови, я с улыбкой посмотрела на дочь:
– Похоже, знакомство с соседями состоится раньше, чем мы рассчитывали.
Выйдя из дома, я прищурилась от яркого солнечного света и огляделась в поисках того, кто нас окликнул.
– Я здесь!
По другую сторону забора, разделявшего участок Леры с соседским, стоял незнакомый мужчина и махал мне рукой. Я подошла ближе, и мы удивленно уставились друг на друга.
Я – потому, что он был совершенно не похож на деревенского обитателя. Да, облачен мужчина был самым подходящим образом – в треники и старую футболку, но весь его вид кричал о том, насколько ему подобное чуждо. В этой одежде и посреди сельского пейзажа он смотрелся столь же уместно, как корова в бриллиантах посреди курятника. То есть – совершенно не гармонично.
Я пробежалась взглядом по его лицу – яркие голубые глаза смотрели на меня изучающе. И в них при этом светился ум, а вовсе не душевная простота условного тракториста. На щеке, сквозь щетину, проглядывал прямой шрам, похожий на разрез от стекла. Верхняя губа была полнее нижней, что придавало его рту чувственность. А волосы, гладко зачесанные назад, даже при всей простоте прически выдавали в нем скрытую элегантность. И весь он был какой-то… породистый, чего никак не могла скрыть простая небрежная одежда. Скорее, она только подчеркивала его необычную внешность и несоответствие этому месту.
Он также внимательно изучал меня в ответ. Только что хотел увидеть при этом – я не знала.
– Вы, наверно, внучка Петровича, – наконец прервал он молчаливое созерцание первым.
Врать я не стала. Сказала как есть:
– Нет. Я ее подруга. Лера предложила мне пожить здесь… некоторое время.
– Понятно, – протянул он, продолжая меня изучать, и я с трудом подавила желание спросить, что же именно ему понятно. – А я Роман, – представился он и после паузы добавил:
– Васнецов.
И выжидательно на меня воззрился, словно думал, что это имя может мне о чем-то сказать. Но оно не говорило мне ровным счетом ничего. Поэтому я вежливо откликнулась:
– Очень приятно.
Он хмыкнул – так, словно о чем-то размышлял сам с собой и неожиданно добавил:
– Я тут подумал… вы только что приехали, а у Петровича явно никаких запасов не осталось, и я решил вам занести немного свежих овощей с огорода.
Он протянул мне пакет, в котором обнаружились картофель и морковка. Я почувствовала жуткое смущение:
– Спасибо большое, но как-то неудобно….
Он отмахнулся:
– Ерунда. Берите, не стесняйтесь. Здешние магазины нечасто торгуют овощами, потому что у местных обычно все свое. Товар неактуален, – усмехнулся он.
Да у меня и денег почти не было, даже если бы я захотела совершить шопинг по местным магазинам, но этого я говорить, конечно, не стала. Просто пробормотала:
– Не знаю, как вас и благодарить….
– Не откажусь от чашки чая в честь знакомства, – не растерялся Роман. Васнецов.
Я вздернула бровь и усмехнулась:
– Что ж, приглашаю вас на чай. Если, конечно, мне удастся его найти.
Чай, к счастью, спасибо подруге, обнаружился в пакете, отгруженном мне Лерой, и пять минут спустя я уже накрывала на стол, стоявший прямо на улице, в тени старой яблони. Лиса, едва поздоровавшись, предпочла общество своего телефона и с гостем я в итоге осталась один на один.
– Как в лучших домах Лондона, – хмыкнул он, когда я поставила перед ним чашку и следом вдруг выдал неожиданное:
– Ну, рассказывай. Думаю, за чашкой чая уже можно перейти на «ты».
– Что рассказывать? – уточнила, устраиваясь на скамье напротив.
– Я все думал, почему мне так знакомо твое лицо? И понял – ты же сегодня звезда всех новостей! Эмма, верно?
Я прикрыла глаза. Действительно, я же ему даже не представилась, а имя мое он уже знал.
– Новости дошли даже сюда? – уточнила я, разглядывая темную жидкость в своей чашке.
– Не поверишь, сюда даже прогресс дошел. У нас есть интернет, – ухмыльнулся Роман.
– Ну тогда тем более рассказывать нечего, – передернула я плечами. – Из новостей ты уже знаешь, что я алкоголичка, наркоманка и потаскуха, у которой нужно отобрать родительские права.
– Ты не похожа ни на первое, ни на второе, а что касается третьего, то это даже интригует, – тихо рассмеялся Васнецов.
– Приму за комплимент, – невесело хмыкнула я и, вскинув на собеседника глаза, в свою очередь потребовала:
– Твоя очередь рассказывать. Как тебя сюда занесло? Ты не выглядишь как местный житель, даже несмотря на последний писк моды в виде треников.
Он нарочито вздохнул:
– А я так старался. Впрочем, твое незнание того, кто я, мне даже нравится. Именно этого я и хотел – чтобы обо мне все забыли.
– И почему же?
– Все от разбитого сердца, – ответил он шутливо, но в глазах мелькнуло нечто, похожее на затаенную боль. Загнанную куда поглубже, но от этого не менее острую.
– Что ж, у нас сходные цели и задачи, – заметила я рассеянно, вертя в руках старую чашечку, расписанную цветами.
– Ладно, мне пора, – неожиданно поднялся на ноги Васнецов. – Еще загляну, покажу вам местные красоты.
Глядя ему в спину, я не могла побороть ощущение, что он сбегает. Только вот, вероятно, не от меня – от себя самого.
И я была, похоже, ничем не лучше.
Роман снова появился у нас на пороге через день. Вошел, как старый добрый сосед, в калитку, двигаясь с ленивой грацией и вальяжностью. Я попыталась представить этого человека сажающим на огороде картошку и – не смогла. Зато легко могла вообразить его на каком-нибудь светском рауте в смокинге с бабочкой, вот также, как сейчас, заложившим руки в карманы безупречно разглаженных брюк.
