Я снова рассмеялась и теперь ко мне несмело присоединились несколько мужчин. Потом этот смех подхватили дамы и неловкая ситуация разрешилась сама собой.
– Я начну, – чуть капризно, но всё же томно, так, как это, пожалуй, умела делать только она, сказала Моль.
Начни-начни, посмотрим, кто там тебе и куда наступил, – мрачно подумалось мне. Но, надо сказать, зря я надеялась, что прима провалится. Раздались мелодичные звуки, извлекаемые Иолантой из клавесина, все застыли и по залу разнёсся голос Тилапии. Пела она, конечно же, о несчастной любви, при этом умудряясь прямо при мне бросать взгляды из-под опущенных ресниц точно в сторону моего мужа. Я даже застыла на месте – так пронзительно-грустно, но одновременно завораживающе звучала песня Моли.
Она закончила выводить последнюю ноту, и тишина, которая повисла в зале на несколько мгновений, разразилась бурными аплодисментами. Что и говорить, заслуженными.
– Кларелия, может быть и вы порадуете нас чем-нибудь? – улыбнулась мне королева, поднимаясь из-за клавесина. – По нашей традиции, каждый из приглашённых должен предложить гостям какое-либо развлечение.
– Чур прятки – за мной! – раздался незнакомый мужской голос.
– А я предпочту карты.
– Фи, Корвальд! – наморщила нос королева. – Уверена, Клара придумает для нас что-то совершенно особенное.
Ну, спасибо, Ваше Величество…
А хотя…
Я начала мысленно прикидывать, что же можно предложить в качестве увеселений, разумеется, вспоминая весь арсенал тех игр, которые активно использовались на вечеринках на Земле. Игру в бутылочку здесь вряд ли бы оценили – всё же как-никак высшее общество. Да и мысль, что Андор в случае чего сможет на законных основаниях поцеловать другую, как-то меня не вдохновляла. Прятки уже были заняты. Жмурки… вполне можно, только осторожно – инициатором того, что богато обставленный зал мог лишиться половины убранства, я быть не желала.
О! Пантомимы! Что-то вроде знаменитого Крокодила, только немного в ином формате. В такое мы однажды играли с друзьями – большая коробка карточек и три разных пункта на них, которые нужно было объяснить. Сколько хохота было, когда на одной из карточек мы обнаружили «Йоханнесбург», а на другой – «Супчик дня». Конечно же, такими специфическими понятиями озадачивать гостей я не собиралась, однако поиграть, да ещё и с креативом, было в наших силах.
– Итак, я придумала! – хлопнув в ладоши, сделала вид, что только что изобрела ни много, ни мало, а новую игру. – Мне нужны бумага, ножницы и перо! А также, чтобы все гости разбились на пары!
Иоланта тут же подозвала слугу и отдала ему распоряжения. Через пять минут у меня имелось всё необходимое и я направилась к столику, стоящему чуть в отдалении. Обернувшись на полпути, напомнила:
– Разбиваемся на пары, господа! Сейчас будет весело.
Король с королевой, разумеется, встали рядом. Следом – мои матушка с отцом, Мира со своим женихом. А вот Ауре в пару достался затейник-Корвальд. Всё это я наблюдала краем глаза, сосредоточенно разрезая лист бумаги на карточки. Поморщилась, когда Моль метнулась к Ястребу, а потом едва сдержала улыбку, стоило Андору устроиться на диване рядом с Хугсом. Пришлось приме довольствоваться компанией личного мужа, а не чужого. В общем и целом, когда я надписала карточки, все уже разместились – кто на диванах, кто просто стоя – организовав нечто вроде круга. В его центр я и вернулась, неся стопку небольших листочков надписями вниз.
– Итак, правила простые. Пары по очереди вытаскивают из вот этой колоды карточки. Их здесь тридцать, значит, на всех должно хватить. Ривальд, – обратилась я к напарнику мужа, – подойдите сюда, пожалуйста.
Хугс с готовностью выполнил просьбу, брови Мирогаста приняли привычное нахмуренное состояние. Мне это нравилось, как нравилось и чувствовать себя в центре внимания.
– Господин Хугс, вытащите карточку, пожалуйста, но никому не показывайте, кроме господина Андора.
Ривальд приподнял брови и с интересом стал выбирать из предложенных листков, что я держала перед ним в виде веера.
– О… – задумчиво сказал он, когда прочёл то, что было написано на карточке. – И что мне с этим делать, госпожа Андор?
– Возвращайтесь к Мирогасту. Покажите ему карточку. Все остальные – не подсматривайте! А потом вам вдвоём нужно будет показать нам без слов то, что я вам написала.
– Однако! – вынес вердикт Ривальд и я отошла в сторону, давая мужчинам возможность выступить.
Я не знала, что выпало Хугсу, тем интереснее было лицезреть ещё более сдвинутые к переносице брови мужа, стоило последнему понять, что именно от него желают увидеть.
Встав друг напротив друга, Андор и Хугс начали делать вид, что фехтуют. Ах, вот оно что!
– Они дерутся! – воскликнула совершенно довольная происходящим королева.
– Это дуэль! – поддержал её Велиций.
Вдруг Хугс сделал выпад и Мирогаст схватился за сердце.
– Он ранен в сердце! Дуэль, которая привела к гибели! – пытался угадать папенька.
– Убийство на дуэли? Да? Это же оно? – спросила какая-то дама.
Андор помотал головой и снова схватился за сердце, а потом… указал на меня.
– Его сердце разбито женой!
– Вы забыли про дуэль!
– Он дрался на дуэли из-за жены и погибает!
Я хихикнула и с удовольствием принялась наблюдать за тем, как Мирогаст и Ривальд, теперь уже вдвоём, пытаются объяснить загаданное. Они снова то фехтовали, то хватались за сердце, то указывались на разных женщин.
– Дуэль за сердце женщины! – выказала предположения Аурелия и я объявила:
– Именно так. Это была дуэль за сердце любимой женщины.
Раздались аплодисменты. Кажется, моя задумка вызвала у зрителей настоящий бурный восторг. Две последующих пары едва не передрались за право тащить карточку впереди остальных. Наконец, когда очередь дошла до Моли и её несчастного рогоносца, ажиотаж достиг такой степени, что голоса, гомон и смех не прекращались ни на секунду.
Я принялась с интересом наблюдать за тем, как и что будет показывать наша прима. Её супруг был усажен на стул, а она вдруг повела плечами и пошла к нему с таким скорбным видом, как будто была вестницей смерти.
Мысленно перебирая загаданное, я никак не могла понять, что же именно собрались изображать господа Альба. А Молюшка всё крутила плечами туда-сюда на глазах у замершей публики.
Да уж, актрисулька из неё так себе.
– Это «Весцения»! Тионела играла её не так давно. – Велиций потёр лоб, пытаясь, видимо, понять, в какой именно связке я могла загадать эту самую Весцению.
О которой, надо сказать, и слыхом не слыхивала, слава Оливеру.
– Весцения… Это женский спектакль. О! Господин Альба изображает камень!
