— Не вмешивай в это дело Элизабет.
— Этого я не могу обещать. — Хайден закрыл дверцу мини-бара и, подойдя к стулу, сел напротив Джека. На лицо его упал лучик лунного света. Приветственно подняв бутылочку с виски, Хайден продолжил:
— Она уже и так в этом деле по уши. И это ты виноват, а не я.
— Она не имеет никакого отношения к тому, что произошло. Оставь ее в покое.
На лице Хайдена появилось насмешливое выражение.
— А что вас связывает с Элизабет? Никак понять не могу.
— А тебе и не надо этого понимать. Это не твое дело.
— Знаешь, когда я рассказал ей, что ты виновен в разорении компании «Гэллоуэй», я думал, она не станет подписывать с тобой контракт. А оказывается, она его уже подписала. — Хайден глотнул из бутылочки. — Ты, как всегда, все рассчитал и везде поспел.
— Я сказал: оставь в покое Элизабет.
— Хотя я и опоздал со своим рассказом — Элизабет уже не могла пойти на попятный, — зато преуспел в другом: твоя интрижка с Элизабет закончилась быстро и бурно. — Хайден хмыкнул. — Да еще как бурно! О сцене, разыгравшейся в клубе «Пасифик Рим», до сих пор судачат.
— Хватит, Хайден!
— Тебе не кажется, что ты перегнул палку, когда назвал ее Снежной королевой? Не очень-то красиво говорить такое женщине, с которой только что переспал.
Джек с такой силой сжал бутылочку с виски, что сам удивился, как это она не раздавалась и осколки не врезались ему в руку.
— Заткнись!
— Можно было не обзывать ее так перед всем залом, а пойти в мужской туалет клуба и написать на стене: «Элизабет ни к черту не годится в постели. Спать с ней не советую. Джек».
— Я сказал: заткнись!
— А знаешь, по городу и в самом деле прошел слух о том, что она не слишком хороша в постели. За последние полгода она практически не ходила на свидания. Скажи-ка мне по секрету, она действительно фригидна?
Рисунок в виде решетки, образованный на полу серебристым светом, внезапно вспыхнул ярко, как огни иллюминации. А тени между прутьями решетки казались темными, как оборотная сторона луны. Все предметы в комнате приняли уродливые очертания.
Вскочив со стула, Джек отбросил в сторону полупустую бутылку, схватил Хайдена за лацканы пиджака и стащил его со стула.
— Ну, хватит издеваться! — прошипел он. — Еще одно слово об Элизабет, и я тебя в клочья разорву!
— Остынь. Я уже вижу заголовки газетных статей: «Глава компании» Экскалибур» осужден за словесное оскорбление и физическое насилие «. После такой рекламы твои потенциальные клиенты десять раз подумают, нанимать ли тебя.
Джек толкнул Хайдена к стене.
— Неужели ты и в самом деле считаешь, что я этого испугаюсь?
Повисла короткая пауза. Хайден перестал улыбаться.
— Что-то ты сегодня не в себе, Джек. Обычно ты умеешь держать себя в руках.
— Иногда, знаешь ли, очень приятно выпустить пар.
— Если ты явился ко мне не за тем, чтобы поговорить об Элизабет, то за каким чертом?
Комната перестала выглядеть как сцена из фильма» черного» жанра. Предметы в ней приняли обычные очертания. Джек заставил себя отцепиться от Хайдена и отступить на шаг.
— Из-за «Авангарда завтрашнего дня», — проговорил он. Хайден стал снимать пиджак.
— Это те ублюдки, которые выступают против технического прогресса? — хмуро уточнил он. — Тебе-то они что сделали?
Джек подошел к окну. Над рекой, уходящей в горный каньон, сгустились тени.
— Эта банда учинила погром в одной из лабораторий «Экскалибура» во вторник вечером или в среду ранним утром, но так и не призналась в этом.
— Ну и что? — спросил Хайден, выждав, однако, несколько секунд.
— А то, что я у меня зародились смутные сомнения. Возможно, эти подонки не имеют к погрому никакого отношения? Может быть, это дело твоих рук.
— Докажи, — бросил Хайден после короткого молчания.
— Мне не нужно ничего доказывать. Если я решил, что ты виновен в разгроме лаборатории, значит, так оно и есть.
— А как, черт побери, ты собираешься меня наказывать, даже не удостоверившись окончательно, что я имею к этому погрому отношение? — В голосе Хайдена послышалось изумление.
— Я бы на твоем месте лучше не стал этим интересоваться.
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, обещаю. — Джек повернулся к Хайдену. — Ингерсоллы хорошие люди, и я не позволю тебе вредить им только затем, чтобы добраться до меня.
— Я не имею никакого отношения к разгрому лаборатории. — Голос Хайдена стал резким. — Я даже не знал о нем до сегодняшнего дня. Нечего на меня все подряд вешать. Если ты собирался идти в полицию, учти: я здесь ни при чем.
— Я не собираюсь идти в полицию. — Джек направился к двери. — Пока. Но если я узнаю, что ты, желая отомстить мне, губишь невинных людей, я тебя защищать не стану.
— А мне твоя защита ни к чему. Я никогда в ней не нуждался.
— И еще одно. — Джек взялся за ручку двери. — Я полагаю, ты приехал в Миррор-Спрингс потому, что рассчитываешь заполучить кристалл. Я еще не понял, какая роль тебе отведена в маленькой пьесе, которая, похоже, здесь разыгрывается, но в любом случае не пытайся использовать Элизабет в своих целях.
Хайден издал короткий, резкий смешок.
— А с чего это я должен тебя слушать? Ты же сам использовал ее безо всякого зазрения совести, когда тебе было нужно!
Джек молча открыл дверь, вышел в холл, вызвал лифт и устало прислонился к стене. Ожидая, когда лифт подъедет, он бросил взгляд на зеркало, украшавшее противоположную стену. Из зеркала на него глянули глаза отца.
— Нелегко мне разгребать за тобой, сукин сын, — обратился он к своему отражению.
Дверцы лифта бесшумно разъехались, Джек спустился, вышел за дверь и окунулся в холодную лунную ночь.
Машина стояла на стоянке перед отелем, там, где он ее оставил. Джек направился к ней. Он заметил Элизабет, только когда подошел вплотную. В длинном черном пальто она совершенно сливалась с темнотой.
— Мне надоели ваши игры, Фэрфакс. — Глаза Элизабет яростно блеснули. — Я хочу получить ответы на все свои вопросы. Вы обязаны сделать для меня хотя бы это.
Джек взглянул на нее, и внезапно ему вспомнились слова Хайдена о том, что по городу уже целых полгода ходят слухи о холодности Элизабет.
— Да. — Он провел рукой по лбу и бессильно опустил руку. — Я обязан сделать для вас хотя бы это.
Она вытащила из кухонного шкафа бутылку коньяка, налила напиток в два бокала и отнесла их в гостиную, освещенную лишь светом камина. Остановившись у низкого журнального столика, взглянула на Джека.
