— Оригинально, ничего не скажешь. Возможно, у нее сразу же возникли неприятные ассоциации. С теми местами, где они бывали с отцом.
Джонас удивленно приподнял брови. Он отнял трубку от уха, тупо уставился на нее и только спустя несколько секунд проговорил:
— Откуда ты знаешь, где она жила в детстве?
— Но мы же с Верити друзья, — с усмешкой отозвалась Кейтлин. — Она мне часто рассказывала о себе Надеюсь, недалек тот день, когда мы подружимся и с тобой, Джонас. Я многим тебе обязана и потому выполню любую твою просьбу Надеюсь, я что-нибудь отыщу в архивах.
— Спасибо. — Он поблагодарил Кейтлин; через силу, но все-таки поблагодарил. Затем повесил трубку и, обернувшись, увидел, как Верити вытаскивает из бездонной сумки туфли на высоких каблуках.
— Значит, вы часто беседовали, — промолвил он бесстрастным тоном.
— Но мы же друзья.
— Странные у тебя понятия о дружбе.
— Если ты считаешь, что я выбираю себе странных подруг, посмотри на моего возлюбленного, — парировала Верити.
Ей показалось, что он сейчас взорвется, но Джонас ошеломил ее тем, что принял это замечание всерьез.
— Ты и впрямь считаешь, что я странный, Верити? — резко выдохнул он — Об этом ты все время думаешь в последнее время? Полагаешь, я ненормальный?
Верити уже пожалела о нечаянно вырвавшихся словах.
— Джонас, не глупи, — сердито сказала она. — Я вовсе не считаю тебя ненормальным, напротив, воспринимаю как воплощение сексуальности — разумеется, после кружевного черного белья. А теперь перестань молоть чепуху и одевайся Пора ужинать, я отыскала в путеводителе отличное местечко.
По лицу Джонаса скользнула легкая улыбка, но взгляд его оставался пристальным и серьезным.
— Такое же уютное и старомодное?
— По-моему, это ресторанчик с морским антуражем, — безмятежно заметила Верити.
— Неудивительно.
Она протянула ему шелковый галстук:
— На, возьми.
— А это еще зачем?
— Очень остроумно! Ты прекрасно знаешь, зачем носят галстук.
— Если я правильно понял, мне предстоит в него сегодня обрядиться?
— Именно. — Она вынула из шкафа свое зеленое шелковое платье. — С галстуком джинсы не носят, так что надень брюки.
— Слушаюсь, босс.
Час спустя Верити с Джонасом сидели за ресторанным столиком. На этот раз путеводитель не обманул: здесь все напоминало о море — на стенах были развешаны чучела рыб и снасти, а навигационные приборы расставлены с претензией на художественный беспорядок. В меню преобладала рыба во всех видах. К счастью, можно было заказать равиоли без мяса.
— Уютное местечко, правда? — без тени сомнения спросила Верити.
— Здесь при галстуке только я один — погляди по сторонам.
— Значит, у местных это не принято — что ж, это их проблемы. А смотришься ты потрясающе. — При этих словах у Верити екнуло сердце. Впрочем, Джонас всегда оставался для нее привлекательным — стройный, высокий, сильный, с той неосознанной мужской грацией, которая всегда так чаровала ее. Его черные как смоль волосы приковывали взгляд приятным отливом — на улице моросил мелкий дождик, — а глаза мягко поблескивали в сумраке ресторанчика.
Джонас посмотрел на нее странным оценивающим взглядом:
— Знаешь, ты чудо как хороша. — Он потянулся к ней, взял ее руки в свои и негромко продекламировал:
Моя любимая в свете свечей —
Ее красота меня сводит с ума.
Огонь волос и блеск очей,
В ее улыбке — сиянье дня.
— Еще один образчик вольного перевода итальянского сонета, который ты только что сочинил? — небрежно заметила Верити. Но по правде говоря, она была тронута до глубины души.
— Что тебе ответить? Ты вдохновляешь меня на экспромты, — честно признался он.
Сердце Верити сладко заныло, и она уже собиралась сообщить ему о ребенке, но вовремя сообразила, что ресторан — не совсем подходящее место для этого. Вот вернутся в гостиницу, тогда и скажет ему. Неизвестно ведь, как он отнесется к этой новости.
— Сперва поговорим о деле, — выпалила Верити, потянувшись за салатом.
Джонас, прищурившись, посмотрел на нее, потом пожал плечами и принялся вяло ковырять салат, отыскивая в нем грибы.
— Хорошо, сначала о деле. А о чем потом?
— О нас.
Он резко вскинул голову, сверкнув янтарными глазами.
— О нас? — тихо переспросил он.
— Да, но потом, — сказала Верити. Она нервничала куда больше, чем предполагала.
— Верити…
— Прошу тебя, — промолвила она умоляюще. Джонас хотел было возразить, но что-то в выражении лица любимой остановило его.
— Хорошо, — согласился он. — Потом так потом. Верити благодарно улыбнулась в ответ.
— Скажи мне свое профессиональное мнение — что в действительности случилось на том острове?
— Как профессионал, могу с уверенностью заявить, что дело это темное.
— Вы, ученые, всегда так туманно выражаетесь?
— Этого требует наша специфика. Я уже несколько лет не занимался профессиональной деятельностью, но коль скоро мне вновь пришлось выступать в этом амплуа, я с тем же успехом, что и прежде, могу болтать всякую чепуху и пудрить всем мозги. Разве ты не заметила?
— Заметила, — сухо сказала Верити. — Знаешь, что я тебе скажу? Ты можешь произвести впечатление, когда захочешь. Стоило тебе прочитать за завтраком эту маленькую лекцию о различиях в архитектуре миланских и флорентийских палаццо, как все пришли в неописуемый восторг от твоей эрудиции. А ведь ты даже не специализировался по архитектуре, когда преподавал историю Возрождения. Откуда же у тебя такие глубокие познания в этой области?
— Да как-то само собой получилось, — ответил он. — Когда изучаешь различные военные машины эпохи Возрождения, призванные разрушать здания, то поневоле начинаешь интересоваться тем, как возводились эти здания. Но ты и думать не смей о том, чтобы заставить меня написать статью об «Ужасе Хейзелхерста»и послать ее в какой-нибудь захудалый исторический журнальчик. Я ограничусь лишь отчетом для Дага, и точка.
— Но, Джонас, если ты собираешься делать карьеру историка-консультанта, твое имя должно как можно чаще появляться в печати. Это же отличная реклама! Раз уж ты заговорил об «Ужасе Хейзелхерста», перейдем к делу.
— Хорошее ты подобрала название нашему предприятию — «дело». Мы с тобой прямо как доморощенные детективы.
— А может, так оно и есть. Ведь мы обнаружили труп, ты не забыл? Бедняга Хейзелхерст! Как ты думаешь, что произошло?
— Как профессионал профессионалу заявляю, что он получил удар стилетом в спину, — сказал Джонас, пережевывая салат.
