— Я что, на палочника похож?
Якоб лучезарно улыбнулся окровавленными зубами. Он сидел на табуретке, совершенно ничем не скованный, кроме боли. Бежать ему все равно было некуда: Бритти закрывал своей тушей раскрытое окно, девушка, — ее имени он еще не слышал, — стояла в дверном проеме, навалившись плечом на косяк. Руки Якоб держал за головой, но не потому, что ему так сказали. Просто хотелось продемонстрировать свои гладкие подмышки этой прекрасной особе. Лицо особы, жесткое, с глубокими глазными впадинами и маленьким носом, было ослепительно, неправдоподобно белым. Кожа была покрыта татуировками в виде черных кругов размером с монету. Якоб мысленно сравнил их с белыми пятнами на волосах.
Интересный стиль.
На вид красотке было лет восемнадцать, но эти утопающие в сумраке глаза, горящие белым огнем, напоминали взгляд безумной и жестокой старухи.
— Давай я просто сверну ему шею и пойдем уже, — утомленно протянула девушка. — Ну сколько можно? Он обычный шнырь-торпеда, мы таких сегодня уже штук десять завалили. Давай его еще в яму бросим и будем приходить раз в неделю, пока не расколется. Не хочу я с ним цацкаться. Уника уходит!
Цацкаться они и правда не любили. Это можно было понять по тому, что на потолке комнаты, где Насча проводила свои сеансы массажа, сидело жирное пятно темного-красного цвета. Что-то мягкое так влепили в потолок, что с него почти не капало. Судя по запаху дерьма и бойни, это была хозяйка конуры. Но где тогда останки человека, о котором говорил парень из притона?
В окно поддувал сквознячок. Огибая Бритти, он приносил с собой тяжелый запах силы и пота. «Уника уходит», да? Открытое окно… Способен ли древний коротышка пролететь девять этажей и не разбиться?
На полу лежали оторванные крылья. От какого-то костюма? Забавное совпадение. Впрочем, в распахнутом гардеробе висела огромная подборка спецодежды для ролевых игр. От фуражки до коньков. Коньки наверняка пользовались популярностью: люди скучали по зиме.
— Да я не против, — сказал Бритти задумчиво поворачиваясь вокруг своей оси. — Просто он странный. Что-то в нем есть сволочное. Он из наших и одновременно нет. В первый раз такое вижу. Меня это нервирует.
— Извините, — вежливо сказал Ретро. — Вечно порчу людям настроение.
— Ладно, кончай с ним, — великодушно разрешил волк. — Как мне надоели эти хэдхантеры. Дерьмо.
Ретро понял, что его дурацкая, давно сломанная жизнь, подошла к концу. «Кто же позаботиться о моих детишках?» — сказал кто-то в его голове. Скрипка печально взвизгнула. Пятнистая леди в широкой белой сутане придвинулась так, словно пятки ее скользили по полу. Ретро не поменял позу, только немного приподнял голову, что б заглянуть в нечеловеческие глаза. Ну что ж… Опять волк, и опять жизнь его на волоске. Точнее, волосок уже полоснули бритвой.
— Что за дерьмо? — сказал вдруг Бритти. — Ты слышишь?
Девушка склонила голову на бок.
— Какая-то музыка, — сказала она, морща носик. — Смычковые?
— Откуда она доносится?
Волк обогнул Якоба справа, — тому показалось, что рядом проехала фура, — и остановился чуть в стороне. Вокруг него летали по орбите мелкие предметы, вроде монеток, заколок, наручников и каких-то вытянутых предметов, похожих на пробки. Волк стоически игнорировал эти спутники. Очевидно, иногда он не мог контролировать свою мощь полностью.
— Это ты? — требовательно спросил он. — Она усиливается, слышишь?
— Ужасная какофония, — подтвердила Пятно. — Как будто по тысячам струн водят километровой ножовкой.
— Я просто сижу и жду, когда мне свернут шею, — сказал Ретро.
«Кто позаботиться о моих детишках».
— Вот дерьмо-о-о, — протянул вдруг Бритти. — Я понял, что это такое. Сраный ублюдок. Убей его! Скорее!
В этот момент нездоровый отцовский инстинкт взял контроль над телом Якоба Фитцвиля, и он, оттолкнувшись ногами, упал вместе с табуреткой. Потом кувыркнулся и бросился к окну. Ставни мгновенно захлопнулись перед ним, а сильная рука схватила за жилет. Ретро швырнули в стену так, что упало несколько полок с фарфоровыми гениталиями.
— Стреляй, стреляй в него!
Детектив по-разному представлял последние секунды своей жизни. Вариант, где его ставят к стенке и пускают пулю в лоб, тоже встречался в каталоге. Однако такой изощренной формы исполнения расстрела он не ожидал.
Леди Пятно шлепнула себя по бедрам. Подол задрался. На ретро уставились два «тихих» жемчужных пистолета, сидящие на гидравлической фурнитуре армейского пояса. А также безупречные пятнистые ножки и черные трусики, которые должны были отвлечь несчастную жертву от самых неприятных секунд оставшейся жизни. Что ж. В каком-то смысле это было даже гуманно.
— Оу, — только и успел сказать Ретро.
А потом произошло несколько вещей сразу. Голос в его голове снова заорал что-то про детей. Пятнистая отшатнулась. Стена над головой детектива плюнула несколькими фонтанчиками. А Бритти выдохнул, словно спасаясь от перегрузки, и с воплем заметался по комнате.
— Хватит, — кричал он. — Все уже, все, мы тебе не угрожаем, успокойся. Дерьмо-о-о!
Девушка упала на задницу, и еще раз выстрелила, судорожно сжимая рукояти, но Ретро на прежнем месте уже не было. Он неуклюже вывалился в коридор. Запинаясь о десятки розовых тапочек, сапожков и туфель, Якоб добрался до двери, и только хотел открыть ее, как с той стороны забарабанили.
— Нассча! Нассча, ты там?! Это Котята! Открывай! Что там у тебя происходит?!
Ретро посмотрел в глазок. Человек десять, не меньше. Что за чудесный день.
— Мы ломаем дверь! Кто бы вы ни были суки, вам пришла…
Ретро очень хорошо понимал, что именно надвигается. Если ему не удастся просочиться в унитаз, то на него ополчиться весь район. Непонятно, что он такого сделал со своими новыми друзьями, но рассчитывать, что у сотни головорезов из Котят тоже случиться припадок, было как минимум несерьезно.
Якоб прислонился задом к стойке для верхней одежды и усмехнулся.
— Эй… — донеслось из комнаты.
Входная дверь трещала от ударов. Потом кто-то пару раз выстрелил в область замка. К счастью, он там был далеко не один.
— Я вас слушаю, моя госпожа, — весело откликнулся Ретро.
— Мир. Клянусь. Давай договоримся. Мы защитим тебя от Котят.
Якоб, не тушуясь, вернулся к дружкам. Божья коровка сидела на полу, слизывая языком кровь, натекающую
