Дым наклонился перед притолокой, заглядывая в избушку, прячущуюся под еловыми лапами. — Правда, плесенью пованивает еще.
Он потер горбатую переносицу согнутым пальцем.
— Почему-то мы так и думали, что ты найдешься здесь.
Алена фыркнула: точно вовсе отказывая магу в способности думать. И стала сгружать с коней переметные сумки со всяким скарбом.
Скоро в печи гудело пламя, подходило тесто, охапки трав сушились на отполированной жердине, распространяя горький аромат, а четверо сидели на лапнике, пустив бутыль с вином по кругу.
— Я была в Калгане, — сказала Эриль.
— А, да, — Дым прищурился. — Замок верстах в шести отсюда по прямой. Но там же сгорело все.
— Да, сгорело.
Вуивр погрузилась в ощущение, заставлявшее вставать дыбом волоски на хребте.
— Там есть… что-то странное. И мне нужно понять, что.
— Думаешь… конт Эдриен успел припрятать что-то до своей гибели?
— Или — Принцесса? — уголок рта Алены оттянулся в полуулыбке.
— Дождинка? Вполне могла, — Батрисс звучно хлопнула себя по обтянутым холстиной коленям. — Когда мы вернулись из того чужого мира. Бр-р… И вспоминать об этом не хочу.
— А я и не помню толком, — Дым основательно приложился к бутыли и потряс ее, проверяя, осталось ли еще содержимое. Батрисс кинула ему полную бутылку.
— У конта Эдриена была лучшая библиотека в Амавельде. Бесценная. Даже лучше дворцовой, — Лель подставил плечо зевающей Эрили. — Если что-то осталось в погребах — мы должны это найти. Только завтра. Эриль вон спит уже.
— Ага, — Алена поднялась, загораживая чуть ли не пол избушки плечами. — Мы с Батрисс дежурим первыми. Вставай, пошли уже, — за локоть она подняла пиратку легко, как ребенка, и потянула за собой. Дым выбрался следом.
Лель присел рядом с вуивр на постель из плащей и меховых одеял, брошенных поверх еловых лапок. В печи громко трещал огонь, тени бродили по стенам избушки за пятнами света. В одной привиделся Эрили Янтарь с оранжево-желтыми глазами.
— Не гонись за ним, — пробормотала она сонно, протягивая руку королю. Тот поймал и нежно перебрал ее пальцы, мозолистой подушечкой провел по ладони.
— За ним — не буду. А мона Ветла — должна ответить. Хотя… они уже пересекли границу. И знаешь, — он подался к Эрили, — я чувствую себя свободным. И счастливым. Даже несмотря на то, что завтра придется лезть в развалины.
Лель тихо засмеялся.
— Доброй ночи, моя хорошая. В твою стражу я тебя разбужу.
Вуивр зарылась в меха, ощущая их кисловатый запах. От одежды Леля пахло кожей, от печи — углем. Где-то далеко-далеко прокричала сова. И все это было правильно. Как и круглый лунный зрачок, заглянувший в приотворенную дверь.
А утром поляну накрыл туман. Он росинками срывался с еловых веток и звучно шлепался на плотный слой слежавшейся иглицы, на траву, на песчаные кротовины, чпокал, колыхал то, что способно было колыхнуться, и мир сделался мокрым и чересчур холодным. Наружу выходить не хотелось. Ступи за порог, и ноги до колен сразу же станут мокрыми от росы. Туман пропитает каждую складку одежды, сделает ее сырой, тяжелой и вонючей. Не говоря уж о холоде. Потому путешественники просыпались медленно, неохотно. Ворочались в одеялах, совали дрова на присыпанные серым пеплом угли в печурке и молчали. Даже Алена, которой, казалось бы, вставать спозаранку было привычно в любую погоду. И холод, наоборот, только взбадривал.
Ночь прошла без происшествий. И хотелось хотя бы немного продлить отдых.
А вот Эриль сырость не пугала. Она успела искупаться в ручье и проверить поставленные накануне силки. Вернулась со связкой кроликов, ободрала и выпотрошила их. И сейчас в котле булькало аппетитное варево, сдобренное диким чесноком и укропом. А вуивр нарезала мясо для жаркого. Пальцы были в крови, а пышные волосы стянуты лентой, чтобы не лезли в глаза. Лель вышел из избушки и сел на бревно, любуясь ею. Алена подсунула домесу плащ:
— Подложи. А то штаны промокнут.
И, размявшись, отодвинула вуивр от костра, одарив широченной щербатой улыбкой.
— Я тебе крови припасла, — обратилась Эриль к Дыму, кивком головы указывая на сложенные в стороне долбленки.
— Умница ты моя, — нырнув под руки, облапил ее лекарь. — Что ж ты через ловушки мои полезла спозаранку?
Вуивр весело фыркнула. Не насторожили еще той ловушки, которую она не сумела бы обойти.
Пока завтракали, солнце съело туман и веселыми косыми лучами светило сквозь зелень, обещая погожий день. Затушили костер, унесли в избушку котел и верхами отправились к пожарищу Калгана. Еще на подъезде кони прядали ушами, били копытами, выражая неохоту идти дальше. Стая ворон снялась с обломка стены и низких веток и, каркая, унеслась. Дым огляделся, втягивая длинным носом воздух. Поморщился.
— Ты тоже это чувствуешь? — спросила вуивр.
— Гниль. Как от старой необработанной раны, — Дым кивнул. Пошевелил пальцами. — Но пока оно… неопределенно.
Он срезал с лозы рогулинку, ободрал от коры. Облизал зеленовато-белое нутро. Взялся за рожки, а длинный конец уставил в землю. Батрисс следила за ним с интересом. И, не удержавшись, спросила:
— Так ты можешь и клады найти? Я думала, ты на три сажени в землю видишь, а тут бегаешь, как дурень с веточкой!
Маг обиженно фыркнул.
— Стану я тебе клады искать, как же! Чтоб меня после дружки твои в спину прирезали! Вот где колодец копать найти — это другое дело. И платят, кстати, неплохо.
— Хороший муж кому-то растет, — подначила Алена, подходя. — Добытчик.
Лекарь встряхнул хвостиком волос и рассмеялся. С напускной суровостью бросил:
— Так, так, отойдите все, вы меня сбиваете…
Натоптав несколько кругов, нахрустев обломками костей и сучьев, Дым замер, понемногу отхлебывая из долбленки, глядя, как солнце в легкой дымке старательно карабкается к зениту. Было часов девять утра, но уже прижаривало. От одежды шел пар.
Вдалеке топотали, отзывались нервным ржанием кони.
— Есть что-нибудь? — успокоив их, спросил Лель.
— Есть ход необрушенный вот отсюда, — Дым ткнул рогулиной в угол бывшей кухни, где под неопрятным слежавшимся мусором кое-где проглядывали мозаичные плитки. Сунув инструмент за широкий пояс, Дым поднял руки ладонями кверху, точно загребая ими воздух. И ошметки, обломки, горелые доски пришли в движение, словно потянувшись за его руками. Лекарь плавно развел ладони, и этот поднявшийся мусор раздвинулся и мягко опустился на новые места, освободив кусок потрескавшегося пола с квадратным люком посередине.
Казалось, чудо далось Дыму без усилия, но по бледным вискам потек пот.
Алена взметнула пушистыми рыжими ресницами. Подвинула мага плечом в черненом наплечнике:
— Пододвинься-ка…
И запустила под ржавое кольцо люка ломик. Доски жалобно захрустели и проломились внутрь. Изнутри пахнуло сырой гнилью.
Батрисс хмыкнула:
— Ну, тоже результат.
И стала
