Ленивые солнечные дни проходили незаметно. Чтобы доставить удовольствие мужу, Сара не отказывалась ни от одного из приглашений, которые выпадали на ее долю, но втайне радовалась, что их так немного. Жена мистера Киммеля, делового партнера Бена из Нью-Йорка, проявила к ней поистине материнское участие и неизменно включала ее в список приглашенных на званые обеды, чаепития и загородные пикники, однако другие местные дамы всего раз или два удостоили Сару своим вниманием, да и сама она очень редко устраивала светские мероприятия.
Ей больше нравилось проводить все свое время с Майклом. Какое счастье – общаться с ним без вмешательства миссис Драм! Они все делали вместе. Каждое утро в одиннадцать приходили на Бейли-Бич для «дамского купания» – всего на час, потому что ровно в полдень на вышке поднимали флаг, означавший, что наступила очередь джентльменов купаться, а дамам полагается уйти с пляжа.
Волосы Майкла совсем выцвели на солнце, кожа приобрела золотистый оттенок. Иногда Сара готова была поклясться, что видит, как он растет у нее на глазах. После полудня они делали уроки, потом играли в карты или во что-нибудь еще. Порой Сара устраивалась с книгой на террасе, пока Майкл и Гэджет носились наперегонки в саду у Дейзи. Миссис Годби, повариха, предпочитала уходить домой в пять, поэтому мать и сын либо ужинали в ресторане, либо делали бутерброды и поедали их за кухонным столом.
Дейзи заглядывала к ним чуть ли не ежедневно. Вскоре, к вящему удивлению Сары, выяснилось, что шампанское, принесенное в первый день, чтобы «отпраздновать знакомство», было для Дейзи не чем-то исключительным, а частью ее ежедневного рациона, причем она начинала прикладываться к бутылке с трех, а то и с двух часов дня. Но никаких видимых признаков опьянения Сара в ней не замечала: лишь язычок Дейзи становился еще более язвительным, а взгляд на жизнь – безнадежно мрачным.
И каждый вечер ровно в шесть, пока жители Ньюпорта, неукоснительно соблюдающие традиции, пили чай на лужайке перед домом или начинали переодеваться к обеду, Сара приходила на Якорный мыс и садилась на большом плоском валуне, дожидаясь, пока Майкл приведет со стройки мистера Макуэйда. Потом все втроем они не спеша прогуливались по Горной тропе от одного конца до другого, разглядывали «летние домики» или любовались косыми вечерними лучами солнца, низко стоявшего над океаном.
В этот час они рассказывали друг другу, как провели день, о чем думали и говорили, что интересного слышали. Этого часа они ждали как завершающего аккорда, без которого прошедший день казался неполным, а наступающий не получал перспективы. Если прогулку приходилось отменить, потому что у Сары было приглашение на вечер или Алекс собирался ехать в Нью-Йорк, все трое чувствовали себя обманутыми и выбитыми из колеи.
Как-то раз в субботу Алекс пригласил Майкла с собой на Бейли-Бич в час «мужского купания», после чего это стало для них обычным развлечением на выходные. Сара была поражена тем, какую безграничную радость это доставило Майклу. Разумеется, он получал удовольствие от походов на пляж вместе с ней, им всегда было весело друг с другом, но купание с Алексом – это было совсем другое дело. Неужели ему так сильно не хватает мужской компании? – спрашивала себя Сара. Хотя, с другой стороны, стоило ли удивляться? Бен никогда не уделял внимания сыну и не прилагал никаких усилий, чтобы порадовать его или развлечь.
Зато общество Алекса приносило Майклу бурную радость. Взрослого мужчину и семилетнего мальчика связывало нечто большее, чем просто приятельские отношения. Сара не могла выразить это словами, но иногда у нее создавалось впечатление, что между ними существует чуть ли не родственная связь, мужское братство, возникшее на необъяснимом, почти бессознательном уровне, особый круг общения, в который ей не было доступа. Как бы то ни было, ее это не тревожило. Стояло лето, на душе у нее было легко, она наслаждалась отдыхом, которого не знала вот уже много лет. Сара решила, что в своих собственных чувствах разберется позже. Они были слишком сложны и противоречивы.
Однажды в середине июля послеполуденное небо над бухтой затянуло тяжелыми свинцовыми тучами, предвещавшими скорую грозу. Майкл понял, что его прогулка может сорваться из-за дождя, но он умирал от желания показать мистеру Макуэйду модель военного корабля, которую целый день мастерил из зубочисток. Сара наконец поддалась на его уговоры и позволила ему отнести на стройплощадку записку, приглашавшую Алекса в случае дождя встретиться с ними в доме, а не на Якорном мысу.
Что в этом плохого? – успокаивала она себя. Мистер Макуэйд был у нее на службе, их видели вместе в общественных местах бессчетное число раз, Майкл всегда был с ними и сегодня будет. Никакие светские приличия не нарушены. В четыре часа пополудни небо разверзлось, а в четверть пятого Алекс под зонтиком, перешагивая через лужи, едва ли не вплавь добрался до переднего крыльца их дома и постучал в дверь.
В пять на небе уже вновь сияло солнце, а Сара, Алекс, Майкл и Дейзи грызли соленые орешки и играли в дурачка на веранде. Алекс никогда раньше не встречался с миссис Вентуорт и не мог решить, как к ней относиться.
Она держалась с откровенным цинизмом, однако вид у нее был немного странным, и ему даже показалось, что она слегка под хмельком. Мало того, она явно положила на него глаз и подмигивала ему при каждом удобном случае. Но при всем при том она по-доброму относилась к Майклу, а Сара, похоже, испытывала к ней искреннюю привязанность.
В настоящий момент миссис Вентуорт объясняла Саре, почему она – то есть Сара – может навсегда распроститься с надеждой проложить себе дорогу в высшее нью-портское общество, если только не произведет нескольких радикальных переменив своем поведении.
– Прежде всего вы не ездите верхом. Любая женщина, намеревающаяся всерьез заявить о себе в обществе, просто обязана ежедневно совершать верховую прогулку с девяти до десяти утра. Надеюсь, нет нужды уточнять, что она должна почти каждый день появляться там в новом костюме для верховой езды, чтобы дать окружающим возможность посудачить. Во-вторых, что совсем уж никуда не годится, у вас нет своего фаэтона, запряженного парой пони, да и вообще никакого личного экипажа, если на то пошло. Учтите, самым предпочтительным из всех экипажей является, безусловно, дамский фаэтон, потому что его низкие стенки до предела открывают для обозрения все детали вашего туалета, позволяя зевакам любоваться ими, пока вы катите в казино в своей коляске с великолепно подобранной парой в упряжке.
Миссис Вентуорт на секунду задумалась и продолжала:
– И вот еще что, моя дорогая: вы не слишком часто жалуете казино своим присутствием. Неудивительно, что миссис Джон Шерлингтон не пригласила вас на свой маленький fete champtere[16]. Как, вы о нем даже не слыхали? Мероприятие отличалось очаровательной деревенской простотой; всего-навсего палатка на пятьдесят персон, четыре ливрейных лакея в париках, шампанское, льняные скатерти, столовое серебро и хрусталь с монограммами, вот, пожалуй, и все. Ах да, я чуть было не забыла самую трогательную деталь: дюжина овечек, взятых напрокат.
