— Глупости! Как-то один человек сказал мне, что любовь приходит из самых неожиданных мест.
— Боже, Лиззи! Я не люблю его. Давай, давай, нас ждут в гостиной.
Шарлотта вытерла слезы и начала перебирать украшения в бархатной шкатулке на туалетном столике.
Лиззи поднялась.
— Да. Но я считаю, ты должна надеть золотое, — сказала она, глядя в зеркало на сестру.
— А чем мы будем кормить наших гостей?
— Карсон прислал оленину.
Лиззи рассказывала, что она вместе с Киыкейдами сделала для подготовки вечера, и одновременно помогала сестре надеть золотое платье. Шарлотта преобразилась. Она стала настоящей красавицей.
— Честное слово, граф перевернул Торнтри вверх дном. — Лиззи принялась причесывать сестру. — Не появись он в Гленалмонде, нам бы не пришлось возиться с этим приемом.
— Боже, ты говоришь мне о любви, а сама хочешь понравиться ему, Лиз.
— Не смеши меня. Ведь не я пригласила его сесть за наш стол, да?
— Посмотри на себя. Я давно не видела тебя такой красивой. Неудивительно, что ты поспешила снять траур.
— Я оделась, как полагается для званого ужина, — резко ответила Лиззи.
— Ну… конечно. Тем не менее ты должна согласиться, граф довольно интересный, — настаивала Шарлотта.
— Да, негодяи всегда по-своему привлекательны. — Сестра хихикнула. — Смейся, если хочешь, но граф — негодяй, и, более того, у него бездонный колодец превосходных выдумок, которыми он пользуется, чтобы снискать чье-либо расположение, когда ему это нужно. Он способен очаровать любую женщину, включая тебя, Шарлотта. И его разыскивают за измену. Представь себе! Разыскивают за измену! Ламборн — негодяй с преступными склонностями.
Шарлотта засмеялась.
— Очень хорошо, граф негодяй! Причем красивый негодяй… Ох! Не дергай так! — воскликнула она, хватаясь за голову. — Видишь? Он тебе нравится.
— Единственный джентльмен, который мне нравится, это мистер Гордон. И чем скорее он сюда приедет, тем будет лучше для всех нас, — упорствовала Лиззи, вплетая ленту в густые светлые волосы сестры.
Но Шарлотта продолжала с сомнением смотреть на сестру.
— Признайся, Лиззи, в нем есть нечто привлекательное. Он красивый и самый очаровательный мужчина, когда-либо приезжавший в Гленалмонд. К тому же богат.
— Право, Шарлотта, все это есть и у мистера Гордона. Хотя он пока не богат, но, уверяю тебя, непременно будет.
— Ламборн притрагивался к тебе?
— Шарлотта!
— Не понимаю, как можно столько времени провести наедине с таким мужчиной и остаться равнодушной?
— Ты неисправима!.. Ставлю тебя в известность, что наши пути редко пересекаются, и немедленно прекрати эти глупости. Мистер Гордон должен знать, что ничего между нами не случилось.
Шарлотта фыркнула.
— Тогда молись, чтоб он приехал как можно скорее.
Лиззи не ответила. Ей совсем не хотелось подвергаться допросам сестры. Возможно, Джек в какой-то степени действительно вызывал у нее симпатию и Шарлотта права: он самое интересное событие, происшедшее в Торнтри за долгое время. Ну и что из этого? Ламборн исчезнет, едва только у него появится такая возможность, и, если даже он сказал ей правду насчет своих чувств, она все равно останется для него всего лишь развлечением. Он же не собирается увезти ее и Шарлотту из Торнтри в Лондон или замок Ламборн. А представить его живущим в Торнтри невозможно.
В общем, нравился он ей или нет, не имело никакого значения, и лучше выкинуть это из головы. Поглядевшись в зеркало и убрав за ухо локон, выбившийся из жемчугов, вплетенных в прическу, Лиззи напомнила себе, что надела свое любимое платье только ради приема.
Не более того.
Ньютон с видом хозяина дома налил Джеку маленькую порцию спиртного.
— Uisge-beatha, — гордо произнес он, называя виски гэльским словом, — Я сам гнал его.
Он чокнулся с Джеком. Тот залпом выпил огненную жидкость и улыбнулся Ньютону сквозь выступившие слезы.
— Отличное виски, — солгал он.
Просияв от удовольствия, Ньютон протянул ему фляжку, но Джек быстро поднял руку.
— О нет, сердечно благодарю, с меня хватит. — Он уже и так надел по требованию шотландца килт. — Значит, ты остаешься здесь, Ньютон? Я думал, Карсона удовлетворил причиненный им вред и он позволит тебе вернуться к твоим овцам. Ведь у тебя есть стадо? Много овец на крутом склоне холма? Может, и собака есть, чтобы составить тебе компанию долгими зимними вечерами?
— Ты сам знаешь, что я не могу покинуть Торнтри. Кто тогда присмотрит за тобой?
— Очень великодушно с твоей стороны, — ответил Джек. — Но если это настоящее обручение, как хочет убедить всех нас твой лэрд, тогда зачем нужен кто-то для присмотра за мной? От кого ты меня охраняешь?
Ньютон скользнул по нему взглядом.
— У меня есть небольшая ферма, — нехотя сказал он. — За моим стадом, как ты это называешь, в мое отсутствие приглядывает мой кузен.
— А жена у тебя есть? — не отставал Джек.
— Я вдовец.
— Значит, ты живешь совсем один, мистер Ньютон?
Тот пожал плечами.
— Земля кузена рядом с моей. По воскресеньям приходит сестра.
Он казался вполне довольным этой жизнью. Наверное, он из тех, кто живет в одиночестве, подумал Джек. Интересно, он тоже, похож на такого человека? Эта мысль обеспокоила его.
— На твоем месте я бы не покинул свою землю ради службы подозрительному хозяину.
Ньютон одарил его кривой улыбкой:
— Но ты ведь покинул свое поместье ради жизни в Лондоне?
— Будь я свободен, то находился бы сейчас там, — ответил Джек.
— Через две недели ты можешь быть в Лондоне, если тебя найдут люди принца, да?
Туше.
— А что удержит кого-нибудь из сегодняшних гостей, даже всех, указать пальцем в моем направлении? Что, все так преданы Билу?
— Мы не выдаем никого из своих, тем более англичанам. А если кого-то соблазнит вознаграждение, лэрд его уравняет.
— Весьма необычно, как думаешь? — спросил Джек.
— У него свои причины.
Джек хотел поинтересоваться, что это за причины, но все мысли вылетели у него из головы с появлением сестер Бил. Он, да и Ньютон тоже, были совершенно не готовы к тому, что увидели. Джек успел привыкнуть к однообразной серой одежде Лиззи, и платье, которое было на ней этим вечером, сразило его наповал: голубое, как летнее небо Шотландии, а нижняя юбка — как рубиновый цвет заката. И оно так великолепно сидело на Лиззи, что он заставил себя отвести взгляд, иначе бы все могли подумать, что он смотрит на нее влюбленными глазами. Из украшений только брошь — цветок чертополоха — да нитка жемчуга, красиво вплетенная в темно-рыжие локоны.
