– Пожалуйста, не отталкивай меня больше.
Семен застонал. Это было мучительно… Отталкивать? Отталкивать, когда он сам сдыхал от сумасшедшей потребности быть с ней?
– Дунь… Ну, не так же… – прошептал он.
– А чем тебя не устраивает это небо? И эти звезды, и этот прибой? Пойдем…
– Куда?
– На пляж.
И он пошел. Да только какие звезды? Какое небо? И прибой… Когда он кроме нее ничего не видел. И не слышал. Когда вся его вселенная сжалась до её маленькой фигурки.
– Нам, наверное, нужно вернуться, – прохрипел, когда все закончилось.
– Да… – Дуня улыбнулась.
– Ты в порядке? Я не…
– Я на десятом небе от счастья.
– Ладно… – стянутые в узел нервы чуть отпустило. – Ладно! – Семен даже улыбнулся. На миг прижался к ней взмокшим лбом, никогда в жизни не испытывая ничего похожего. И казалось ему, что уж теперь точно все… Все в его жизни будет. А потом послышалась ругань. Крик. Семен настороженно замер.
– Это еще что такое?
– Не знаю… – Краснов заправил помятую рубашку в брюки и пошел, невольно прибавляя в скорости с каждым шагом.
– Убери от меня свои лапы! – визжала его мать.
– К сыну на выпускной ты пошла, значит?! Я тебе покажу, как без меня ходить… – мужик, из последних её ухажеров, замахнулся и, прежде чем Семен успел ему помешать, что есть силы ударил женщину по лицу. Краснов бросился вперед. Сбил мужика с ног отточенным ударом справа. И стал избивать. Откуда ни возьмись, набежали люди. Поднялся крик.
– Нет, Семен! Нет… Пожалуйста. Оставь его. Он того не стоит, – кричала Дуня, а он ее не слышал. Не видел, глаза будто что-то заволокло. И когда она повисла на его руке, Семен лишь отмахнулся… Отшвырнул ее, даже не понимая, что это его девочка. Дуня. Она упала неудачно. Ударившись головой. Он не заметил и этого. О случившемся ему рассказал Дунин отец. Когда пару дней спустя пришел навестить его в обезьяннике.
– Я не хотел. Это вышло случайно… – просипел Семен. – Как она?
– Сейчас ей лучше. Завтра я перевезу ее в столицу. Как ты понимаешь, ни о каком продолжении ваших отношений не может быть и речи.
– Я не хотел. Это вышло случайно. Я за нее… Я за нее умру, если надо… – к собственному стыду, у Семена сорвался голос.
– Кажется, ты не понимаешь своего положения. Тебе будут предъявлены обвинения по серьезным статьям. Нанесение тяжких телесных…
– Дуне?
– Нет. Мы не станем предъявлять обвинений. Чего не скажешь о сожителе твоей матери. Ты здорово его отмутузил.
Семен встал. Игнорируя, что у него из-под ног земля уходит… Подошел к единственному окну, расположенному странно, почти у самого потолка.
– Вы пришли, чтобы мне об этом поведать? Вы же, наверное, спали и видели, что я что-нибудь эдакое выкину?! – злясь на себя, на собственную сучью жизнь, Семен, тем не менее, выплескивал негатив на ни в чем не виновного человека.
– Нет. Я пришел предложить тебе альтернативу. До окончания призыва еще три дня.
– Вы хотите, чтобы я пошел в армию?
– Это лучше тюрьмы, так? К тому же я думаю, что дисциплина пойдет тебе на пользу. Что бы ты обо мне ни думал, мне не безразлична твоя судьба.
– А как же все эти обвинения?
– А это мы как-нибудь замнем… – сощурился Андрей Викторович. – Ну, так что? Ты согласен?
Семен кивнул. Его жизнь летела прямиком в пропасть, но армия… Все же армия – не тюрьма. Оттуда, по крайней мере, можно будет позвонить Дуне и попросить у нее прощения. На большее он не рассчитывал. Теперь уже нет…
Он молча кивнул и, понурив голову, застыл посреди кабинета. И казалось Семену, что все… его жизнь, по крайней мере, все хорошее, что в ней было, закончилось. Тогда он еще не знал, что это лишь начало. Нулевой километр. Точка отсчета, с которой все и начнется…
Конец
