— Тут надо быть слепой, чтобы не заметить. Вы даже двигаетесь в унисон, причем делаете это неосознанно, — грустно улыбнулась и сжала мою руку. — Ради тебя он звезду с неба достанет.
Миша эту звезду доставал мне не раз, как будто нарочно выискивая, как бы застать меня врасплох, как бы удивить так, чтобы я не смогла и слова выдавить из себя. И вот однажды он, мягко ступая по ворсистому ковру, на котором я валялась и делала практические в универ, утробно прошептал, опускаясь на колени:
— Сегодня вечером у меня на тебя планы… — поцеловал меня в нос, обдавая своим запахом.
— Только сегодня? — игриво улыбнулась, потягиваясь на полу. Вот нравился мне этот ковер, думалось на нем лучше. Да и воспоминания о нем исключительно хорошие. Я смотрела на мощную фигуру Миши и сама себе завидовала.
— Всегда, но на сегодня особенно прекрасные. Надень то платье, что мы прикупили… и не надевай белье. Договорились? — Миша коснулся моего виска, а затем спустился по скуле ниже, вызывая в теле табун мурашек.
— Ну не знаю, не знаю…А что мне за это будет? — провела пальцем по жестким волоскам на брови Миши.
Нарочно набивала себе цену, конечно. В этом я тоже особенно преуспела исключительно благодаря Багирову. Он так на меня смотрел, что я порой забывала, как дышать, сама погружалась в вязкую похоть, не сопротивляясь даже. Он такой. Он просто мой. Вот так вот, и именно он заставлял своим восхищенным взглядом чувствовать себя богиней, да и вести себя соответствующе богине. Пусть раньше это было мне совершенно несвойственно. Отнюдь.
— Обещаю, что дам тебе кончить! — глаза Миши стали практически черными, он прищурился, а затем обвел языком верхний ряд зубов. Моментально мое тело бросило в пот, а затем в жар.
— Ты пошляк!
— Но твой же…
— Еще бы не хватало, чтобы ты был общественным, — недовольно пробурчала в ответ, припоминая все те разы, как девушки и даже женщины постарше посматривали на него обливаясь слюням. И ведь было на что посмотреть, а мне приходилось затыкать свою тупую ревность, дабы не устроить скандал на ровном месте, где Миша, собственно говоря, не был и виноват. Что теперь? Всем женщинам глаза выколоть? Закономерно как раз то, что они смотрят, значит, у них вполне есть вкус.
— Нет, я знатно подсел на тебя, девочка моя, и мне больше никто не нужен, — пробасил в затылок. Горячая волна окатила меня с головой. Реакция тела на него всегда одинакова.
В тот вечер я нарядилась, накрасилась, тщательно вырисовывая черные стрелки, подводя нежный контур губ. Каждый взмах кисточки был выверен и четок, и несмотря на то, что красилась я нечасто, все равно делала это хорошо. Да и мне много не надо было, если уж быть до конца честной.
Поправив лямку платья, плотно облегающего мое тело, я снова посмотрела в зеркало. Оттуда на меня смотрела незнакомка неземной красоты, такой я себя еще точно не видела никогда, потому что не было у меня вот таких вот возможностей, а сейчас. Сейчас они были. И я ощутила себя золушкой на балу, только вот бы карета в тыкву не превратилась. Я так засмотрелась на себя, что не сразу почувствовало легкое, как перышко, прикосновение горячих пальцев к нежной коже.
— Ты прекрасна, детка, — влажный поцелуй в шею запустил цепную реакцию, нежными импульсами приходящуюся от возбужденных бугорков груди до низа живота, наливаясь приятной тяжестью в теле. — Но я сделаю тебе темную…
Но вот кто ж знал, что можно было и не краситься?
Миша достал шелковый шарф и завязал мне глаза под мой тяжелый вздох. Прохладная ткань заструилась по разгоряченной коже. Я не любила темноту во всех ее проявлениях, а тут…в общем страшновато.
— Не бойся, тебе понравится, — опять читал мои мысли Миша, подхватил за руку и повел за собой, а я даже не думала противиться. Покорна шла веря каждому слову.
Вниз по ступенькам он понес меня на руках, плотно прижимая к себе, нарочно проводя пальцами по бедру, не скрытому из-за высокого выреза платья.
Правду говорят, когда теряешь зрение, все остальные органы чувств работают в несколько раз лучше. Каждое касание к коже было похоже на взрыв сверхновой, меня эмоционально разрывало на части от шепота и легких поцелуев в шею.
— Ты не скажешь мне, куда мы едем? — сжимая ладонь Миши, шептала в темноту, в носу стоял запах кожаных сидений и мужского одеколон. По ощущениям, мы ехали в самый центр города, плюс постояли в пробке, но вот хоть приблизительно понять, куда двигались, я не могла.
— Это сюрприз, — парень провел пальцем по щеке, цепляя уголок губ. — Потерпи.
Так мы и ехали. Кто-то терпел. А кто-то наслаждался тем, что я готова была лопнуть от любопытства. В этом мне тоже не было равных.
Сквозь едва различимые звуки с улицы я сделала вывод, что мы точно в самом центре города. Музыка, смех, звук открывающихся дверей, кто-то кричал «такси», сквозь черную ткань я не видела ни зги, даже просвета не оставил!
— Да потерпи, сейчас все будет.
И было, мы зашли в теплое помещение, поднялись на лифте и очутились в зале, где отчетливо слышался звук приборов. Ресторан? Ну такое себе, я же ведь догадалась, где мы, так зачем конспирация?
И только потянулась к повязке, как Миша перехватил мою руку и серьезно прошептал в ухо:
— То, что мы в ресторане, не является таким уж подарком. Потерпи.
— Миш, на нас наверняка смотрят…
— Тебе должно быть плевать, Ник.
Должно быть, да. Но вдруг мы попали в место, где была куча богачей, и для них это заведение, какое бы оно ни было, не являлось чем-то из ряда вон выходящим. А я тут, очевидно, впервые, для меня это вот какой сюрприз. Так что я вполне ожидала косых взглядов и ухмылок, как это обычно и происходило, когда мы с Мишей куда-то вместе выходили.
Все мысли моментально выветрились из головы, когда Миша остановился, встал позади меня и в одно движение освободил меня от навязчивой черной ткани. Я распахнула глаза и потеряла дар речи, всматриваясь в открывшуюся передо мной картину. Ничего более прекрасного я в своей жизни не видела. Мы были на высоте…я даже не знала, какой это этаж, но складывалось ощущение, что не меньше сотого, если такой вообще существовал в городе. Весь город как на ладони…
— Восемьдесят шестой этаж, вся Москва у твоих ног, детка, — шептал в затылок, пока я жадным взглядом осматривала город, который не спит.
— Выше только любовь, — процитировала слова из рекламы, которую крутили на каждом канале. Я даже не мечтала тут оказаться. Не для меня это все.
Тут цены на одно блюдо равнялись месячной зарплате среднестатического офисного работника, конечно, я и думать не смела о том, чтобы попасть сюда.
Сама не заметила, как слезы обожгли глаза, стекая по щекам крупными каплями.
— Эй, ну ты чего, малыш? — Миша развернулся меня к себе, на что я инстинктивно обвила его шею руками и прижалась к груди всхлипывая.
