— Это же унизительно! И противно! Я уже не говорю, что ты вообще можешь какую-нибудь заразу подцепить!
— Считаешь, что все настолько плохо, что я пользуюсь только дешевыми шлюхами?
— Считаю, что это неправильно так менять женщин! Я тебе зачем тогда? Оставь меня в покое и спи хоть со всеми!
— Ты отсюда никуда не уйдешь.
— С чего вдруг? Зачем я тебе нужна? Ты же все равно спишь с другими, — продолжаю давить я.
— Мне нужна разрядка, как любому здоровому мужику. Ты ведь «осваиваешься» и ее не даешь, — отвечает он, игнорируя самые важные вопросы.
— А рукой помочь себе никак, м? — ехидно спрашиваю я, — Просто подождать, когда я освоюсь, и пока удовлетворять себя так?
Брови Артура взлетают вверх. Обычно за маской безразличия настоящие его эмоции уловить сложно — только насмешки, ухмылки и колкие фразочки. Но сейчас, похоже, он так удивлен, что забывает о сарказме.
— Рукой помочь? — вкрадчиво переспрашивает Север.
На всякий случай отступаю на шаг — резкая перемена в эмоциях заставляет сердце предательски екнуть. Но он перехватывает мое запястье, дергает к себе и кладет мою ладонь на свою ширинку.
— Вот ты сейчас мне и поможешь.
— Отвали! Слишком много хочешь, — пытаюсь выдернуть руку, но Север оттесняет меня к кровати и одним резким толчком опрокидывает на постель.
— Давай обсудим кое-какие детали твоего нахождения здесь, — неторопливо расстегивая пряжку ремня на брюках, с ленцой тянет Артур.
Я отползаю дальше, не в силах оторвать взгляда от длинных мужских пальцев, ловко справляющихся с замком.
— Одетыми! — выпаливаю я, — Обсуждать нужно одетыми!
— Прости, принцесска, кто-то же должен «помогать мне рукой», — передразнивает он, ухмыляясь.
Север оказывается надо мной слишком быстро, я даже не успеваю толком среагировать и выставить перед собой руки, чтобы оттолкнуть. И он пользуется этим сполна: сграбастывает в объятия, по-хозяйски кладет ладонь. на бедро и заставляет обнять его талию ногой, удерживая в таком положении.
— Отпусти! — запоздало брыкаюсь я, изо всех сил упираясь в его грудь.
— Мы не спали. Она просто отсосала, — склоняясь ниже, произносит он, поглаживая большим пальцем мои губы.
— Я вам просто помешала к большему перейти.
— И правда помешала, но не поэтому. Трахаться мы не собирались, только минет. Уж прости, я привык к тому, что секса у меня всегда в достатке.
— Ты обещал дать мне освоиться!
— Я и даю. Речи о других женщинах ведь не шло, верно? — улыбается Артур, глядя на меня кристально честными глазами.
Замолкаю обескураженно, не найдя, что возразить. Лишь через пару секунд поджимаю губы и мотаю головой:
— Это нечестно.
— А вести себя так эгоистично честно? Мы переспали один раз, но ты уже ревнуешь и запрещаешь мне спать с другими. И черт бы с ним — мне тебя было бы достаточно. Но ты же сама при этом отшиваешь.
— Я не ревную! Просто это… это противно. Когда ты сначала с ней, а потом ко мне. Представь, что я так буду к Шраму бегать, а потом к тебе в постель лезть.
— Алина… — предупреждающе тянет Север, мрачнея.
— Просто минет же, ничего такого, — хлопаю невинно глазами.
— Не советую продолжать, — рычит он недовольно.
— Почему вдруг? Тебе не кажется, что у тебя какая-то эгоистичная позиция?
— Млять… — выругавшись сквозь зубы, Север неохотно признает, — Ладно, хватит. Я тебя понял. И что ты предлагаешь?
Приходится приложить усилия, чтобы все-таки отстранить Артура от себя и заглянуть ему в глаза.
— Чтобы все было по-честному. Либо отпусти меня…
— Исключено, — тут же перебивает он.
— …либо не трогай вообще и спи с кем захочешь, — заканчиваю я.
— А если хочу с тобой?
— Значит, придется и мое мнение во внимание брать.
Север слегка вскидывает бровь и хмыкает:
— Еще какие-нибудь ультиматумы будут?
— Пока нет.
— Отлично, — его ухмылка становится шире, и он резко переворачивается на спину.
Я оказываюсь сверху за какие-то секунды и не успеваю среагировать, когда Артур притягивает меня к себе и спрашивает:
— Любишь позу наездницы?
— Север, прекрати, — со стоном прошу я, ощущая, как к щекам приливает кровь.
— Ты сама говорила про помощь руками. Легкий петтинг еще никому не повредил, — хмыкает он, не прекращая поглаживать ладонями тело. И ладно бы одну какую-то часть, я бы хоть как-то могла это контролировать, но нет! Он по-хозяйски просто лапает меня везде, где захочет.
— Мне все еще противно после вчерашнего, — протестую я, перехватывая его руку и стараясь удержать ее на месте.
— Забудь. Давай переключимся на кое-что более интересное, — он как будто вообще не замечает моего сопротивления. Задирает халат и скользит пальцами по разгоряченной коже ноги к белью. На автомате пытаюсь свести ноги, чтобы не дать ладони Севера скользнуть дальше, но только крепче сжимаю его бедра. Артур времени даром не теряет — развязывает пояс халата и с жадностью оглядывает мое полуголое тело.
— Хватит. Мне уже стыдно, — прикрываюсь поспешно и скатываюсь на кровать рядом с ним. Из-за того, что двери нет, мне вдвойне стыдно. Чувство такое, что нас вот-вот застукают родители и потом придется долго и муторно объясняться и краснеть.
— Ничего. Сначала всегда бывает стыдно, — Север мгновенно оказывается сверху и подминает меня под себя.
Вот теперь я понимаю, какую ошибку сделала, потому что сейчас даже сбежать возможности нет.
— Не зажимайся, принцесска, — его искушающий шепот обжигает шею.
— Хозяин, там… ой…
Меня буквально подбрасывает на постели. Только что я плавилась от откровенных касаний и почти готова была сдаться, как голос Камиллы меня резко вернул в реальность. Быстро притягиваю к себе одеяло, чтобы прикрыться. Хорошо хоть горничная сразу же за стену юркнула, а не стала глазеть!
— Извините, я не хотела помешать, — лепечет виновато Камилла, от чего мне еще больше хочется провалиться сквозь землю.
— Что там? — недовольно бросает Артур через плечо.
— Там пришел ваш помощник, сказал, что вы очень срочно ему нужны. Я говорила, что вы пока заняты, но он говорить, что эт-то… эт-то срочно, — от волнения бедная девушка даже начинает заикаться.
Выругавшись под нос, Север отвечает:
— Скажи ему, что я сейчас спущусь.
— Хорошо.
По удаляющимся шагам ясно, что Камилла едва ли не бегом побежала исполнять поручение Артура, боясь, наверное, выволочки. Я же только сейчас понимаю, что все это время лежала, боясь пошевелиться.
