Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Неподалеку от городка Лэнгфорд-Коув остановились, немного отдохнули, и капитан Кидд ощутил прилив свежих сил.
Возле Лампасаса протекала чистая полноводная речка. Несколько раз он проезжал в тех краях и знал, что на берегу можно устроить долгий привал, проветрить одеяла и просто приятно провести время. Сейчас путники оказались на плоскогорье, где деревья встречались редко, а кусты топорщились колючками и молодыми листьями.
Четыре года назад, спустя год после смерти Марии-Луизы, этой дорогой он ехал в Северный Техас. Не смог оставаться в изящном, полном испанских изысков Сан-Антонио с красивыми двухэтажными особняками, узорными коваными решетками на балконах и яркими черепичными крышами. Все старинные испанские дома стояли, повернувшись спиной к реке. Таким способом их владельцы подчеркивали свое отличие от первых поселенцев с Канарских островов, основавших город в 1733 году. Почтенные Бетанкуры прятались от жары и посторонних взглядов за полированными деревянными оконными решетками, а ходили по прохладным, выложенным керамической плиткой полам. Дамы не считали возможным покинуть дом без веера и мантильи, так же как пропустить утреннюю мессу в церкви Сан-Фернандо, узурпированной немецкими и ирландскими католиками – людьми, говорящими на непостижимых языках. Испания – дочь света, защитница веры, гроза мавров – печально увядала.
Капитан вспоминал семейные прогулки по реке. Девочки унаследовали от матери серые глаза и темные волнистые волосы, а с проходящих мимо лодок предлагали дыни. Огромные кипарисы. Один, высотой в сотню футов, стоял по колено в реке Сан-Антонио. Счастливые воспоминания.
Марию-Луизу он встретил в то время, когда начинал печатное дело на Плаца де Армос: погрузившись в процесс появления слов на бумаге, экспериментировал с чернилами и шрифтами. Мог взять наборную верстатку и прочитать в обратном направлении, а по звуку станка мгновенно определял качество выполняемой работы. Знал свою бумагу и свои чернила, гордился безупречно напечатанными посланиями миру, даже если послания исходили не от него лично.
Но какой смысл жить в прекрасном городе, если ее больше там нет? Пытаясь успокоиться, капитан Кидд посмотрел в небо. Люди уходят и больше не говорят ни слова. Это неподвластное пониманию обстоятельство сводило с ума. Ни слова, ни знака. Никаких известий из другого мира. А может быть, какие-то сообщения поступали, но он их не замечал? Капитан увидел двух парящих в вышине орлов каракара с черными пиратскими крыльями, в красных капюшонах и белых жилетках, а вскоре услышал, как Джоанна напевает «Тяжелые времена»:
– Глусный взгляд и глусный вздох…
– Не «глусный», а грустный, – поправил он с улыбкой.
– Да, Кеп-дан, глусный. Глусный вздох.
До Лампасаса оставалось всего несколько миль; вокруг росли жесткие, как кости, креозотовые кусты. Круглые листья трепетали на ветру. На севере потоки перистых облаков напоминали замороженную песчаную бурю; откуда-то с полюса прилетали клочья холодного тумана. Наверное, там собирались с силами новые грозы.
Скоро должен был начаться холмистый край с глубокими каньонами и высокими отвесными скалами, с размывающими древние слои песчаника чистыми, прозрачными ручьями. Конечно, воинственным отрядам кайова и команчей проще найти укрытие в местности с таким сложным рельефом, но если опасная встреча состоится, Джоанна сумеет договориться с сородичами. Повозка весело катилась среди зарослей; колеса поднимали клубы желтой и розовой пыли. Долгое время «Целебные воды» оставались единственным экипажем на пустынной дороге.
Первой встречной оказалась пожилая леди в кабриолете. Капитан издалека заметил похожий на жука темный округлый экипаж, а вскоре он превратился в легкую коляску, которую тащила длинная тощая лошадь. В узком пространстве между колесами возвышался аккордеон.
– Ну вот, кто-то едет, – проговорила леди и остановилась. Выглядела она миниатюрной, аккуратной, в лихо сдвинутой набок модной соломенной шляпке блином. Седые волосы были собраны на затылке в пучок, а руки прятались в облегающих коричневых перчатках.
– Да, мэм. А куда направляетесь вы?
– Далеко, в Дюран. Надеюсь добраться за три дня. Многие пытались отговорить от поездки, но я никого не послушала, потому что должна начать судебный процесс.
– Понимаю, – кивнул капитан. – Держите путь из?..
– Из Лампасаса.
– В таком случае попрошу об одолжении. – Капитан Кидд потянулся за полотняным мешочком с деньгами. – Буду чрезвычайно признателен, если передадите две монеты по пятьдесят центов хозяину мастерской, где делают метлы.
– Этому грубияну! – возмутилась леди. – Не знаю, за что вы ему платите, но денег он все равно не заслуживает. Честно говоря, готова отказаться.
– Прошу вас, согласитесь. Дело в том, что мы непреднамеренно увезли у него двух кур, а звание куриного вора мне претит. Глубоко переживаю из-за нелепой случайности.
– Во всем Техасе не найдется курицы, которая стоит полдоллара серебром.
– Это своего рода извинение.
– У вас слишком нежная совесть.
– Куриные воры не пользуются уважением в обществе.
– Что правда, то правда. Хорошо, давайте деньги.
Капитан Кидд спустился, подошел к кабриолету и отдал монеты.
– Чрезвычайно вам признателен. – Он вежливо приподнял пропотевшую дорожную шляпу.
– А куда, позвольте спросить, едете вы?
– В Кастровилл. Хочу купить семена.
– Очень хорошо. Вот только девочка как-то странно смотрит. Должно быть, у нее не все в порядке с головой.
Капитан Кидд вернулся в повозку и взял в руки поводья.
– Ничего подобного. Желаю счастливого пути.
В полдень он оседлал Пашу, чтобы по неспокойной местности ехать верхом рядом с Фэнси. Ставя седло, все-таки уступил возрасту: достал из кучи одеял подстилку из овечьей шерсти и перекинул через жесткое кожаное сиденье. Стало намного удобнее. Джоанна внимательно наблюдала за его действиями. Теперь, когда незнакомая женщина уехала, голубые глаза ожили и потеплели. Капитан закрепил повод Фэнси на кольце уздечки, взял его в руку и дальше поехал верхом, ведя лошадь за собой. Запасов воды должно было хватить до Лампасаса, да и путь предстоял недолгий. Легкий ровный аллюр Паши доставлял радость, и капитан не удержался – ласково похлопал коня по шее и поправил гриву так, чтобы она волной спускалась на одну сторону.
Лампасас не отличался спокойствием – это капитан знал с тех времен, когда несколько лет назад оказался в городе проездом. Враждовали две семьи, каждая из которых могла похвастаться множеством сыновей. Очевидно, таково одно из правил человеческой природы. До определенного возраста мальчики растут вместе, а чуть повзрослев, начинают драться – поначалу играя. Рано или поздно кого-то ранят, и тогда разворачивается бесконечная кровавая драма мести.
Вокруг в неярком солнечном свете мерцала, словно посыпанная слюдой или кварцем, бурая трава, но сейчас, когда день заметно прибавился, сквозь пожухлую прошлогоднюю массу уже начали пробиваться молодые зеленые побеги. На дороге появились едущие в Лампасас люди. Кажется, была суббота: возможно, здесь существовал обычай ездить в город за покупками и впечатлениями и оставаться на ночь, чтобы отоспаться после веселья или утром сходить в церковь – а может быть, и то и другое вместе.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
