Она быстро говорила, словно боялась не успеть, приветливо улыбалась и сразу вызывала симпатию.
– Вики, – нетерпеливо напомнил Алес. – Время.
Девушка фыркнула, а мой дядя закатил глаза к потолку. И то, как он это сделал, говорило о многом.
Во-первых, они явно давно знакомы. Во-вторых, наверняка, близко. Потому как держатся друг с другом очень непринужденно. Ну а, в-третьих…
Ой, ладно!
Вики мне понравилась. Вот прямо с первого взгляда, да!
Я сразу поняла, сойдемся и не прогадала.
Вики наградила моего неуловимого дядюшку таким красноречивым взглядом, что даже Ореста в жар кинуло. Да-да! Я ручаюсь!
– Я помню, но не могу же вот так сразу! – шикнула на Алеса Вики. – А как же познакомиться?
Вишневский нахмурился и резко отмахнулся. Тоже мне диктатор!
– Познакомишься потом как-нибудь! – приказал ей.
– Надеюсь, что это как-нибудь у нас будет, – вставила свои «пять копеек» я.
Депрессия не мой конек, ну а как же минутка нытья? Святое дело!
– Две минуты, – напомнил очкарик.
Вики едва не зарычала.
– Ладно-ладно, – подняла руки в знаке капитуляции она и быстренько заняла стул. – Вы иногда бываете просто невыносимы, ребята.
Алес потерял терпение, наклонившись почти к самому уху блондинки:
– Приступай к тому, что обещала.
И сказал он это с таким нажимом в голосе, что мне реально стало не по себе. Да этот бесчувственный чурбан почти никогда не позволял себе проявлять хоть какие-то эмоции! А здесь… В нем же тот еще вулкан страстей скрыт!
– Полегче на поворотах, Ягодка, – совсем не устрашилась Вики. – Я могу и обидеться.
Орест поперхнулся слюной, покраснел, как рак, откашливаясь.
– Я просил не называть меня так! – побагровел Вишневский. Того и гляди, удар хватит!
Интересно, у призраков бывают инфаркты? Или он уже не призрак? А кто?
Я запуталась!
– Ягодка? – я просто не могла обойти стороной этот нюанс, заинтересовавшись прозвищем.
– Ну он же Вишневский, Вишня, а значит, ягодка, – открыто улыбнулась Вики. – Логично же?
– Логично, – ответил Орест.
На его губах играла ленивая улыбка. Похоже, очкарик откровенно забавлялся троллингом!
Я хихикнула. Ну хоть повеселюсь напоследок. Попасть сюда стоило того, чтобы увидеть лицо растерянного, смущенного Алеса.
– Вики! – выдавил сквозь зубы этот стесняшка.
– Ой, все! – девушка взяла меня за руки. Я заметила на ее левом запястье забавную татуировку в виде компаса. – Я, правда, ненавижу этот аспект своей работы.
Последняя фраза насторожила.
– Ничего не бойся, Анна, – дядя погладил меня по плечу. – Я все просчитал. Верь мне.
И эта непривычная забота не добавляла уверенности…
Орест отошел к противоположной стене, сложив руки на груди. Он продолжил наблюдать за нами со скептицизмом и большой долей любопытства во взгляде.
– Надеюсь, ты меня не возненавидишь, и мы сможем подружиться, – покачала головой Вики. – Ты мне понравилась, и я бы очень хотела узнать тебя получше.
Я ничего не успела ответить, как под ногами разверзся настоящий ад.
Слава Богу, только метафорический. Хотя в тот момент мне показалось, что реальный.
Голова будто взорвалась от снопа острой боли, перед глазами замелькали кадры из моей жизни. Я не успевала сосредоточиться ни на одном из них, так быстро сменялись изображения. Открыла рот в безмолвном крике агонии, ни один звук не слетел с моих губ. Словно голосовые связки вдруг отказались работать.
К горлу подступила тошнота.
В ушах нарастал странный гул, будто я вдруг оказалась очень близко к турбинам самолета.
Мелькнула паническая мысль, что именно это и есть преддверие взрыва мозга…
У меня какой-то ужасный приступ?
– Прости, Аня, – разобрала я голос Алеса. – Так надо для твоего же блага. Потерпи.
Боль все нарастала и нарастала, выпивая из меня все силы. В какой-то момент это мучение резко прекратилось. Неужели отдала Богу душу?
По ощущениям казалось, что именно так. Голова налилась свинцовой тяжестью, перед глазами повисла темнота, а я сама перестала чувствовать себя хозяйкой тела, не могла пошевелить ни одной его частичкой. Дрейфовала в какой-то благословенной пустоте и слышала голоса.
– Как она? – мужчина явно был встревожен. – Ты не перестаралась?
Я не сразу узнала его, но вскоре память перестала подводить и вернулась. Алес требовал с Вики ответ. Значит, я до сих пор находилась в допросной, все слышала, но была в каком-то оцепенении, и отреагировать не могла. Радовало, что осталась в живых. Вероятнее всего, осталась. Мертвецы ведь не могут логично мыслить, правда?!
– Все в порядке с твоей девочкой, – сказала Вики. Она звучала утомленно.
Что это вообще было?
– Меня терзают некоторые сомнения…– не согласился Вишневский.
– С чего бы? – полюбопытствовала она.
– Может, с того, что она в отключке? – вклинился Орест.
– Такое бывает при считке сознания, особенно глубинной памяти, о которой сам носитель чаще всего и не догадывается, – по-старушечьи хриплым голосом объяснила Вики. – Мне надо было добраться до банков генетической памяти.
– И что? – нетерпеливо спросил дядя. – Узнала?
Девушка шумно вздохнула:
– Ты был прав. Она действительно Грааль.
Чего?!
– Не может быть! – вскрикнул Орест. – Это просто легенды!
Вики хмыкнула:
– Как оказалось, нет.
– Я надеюсь, ты понимаешь, – послышался заговорщицкий шепот Алеса, – что это не должно выйти за пределы комнаты?
Кто-то фыркнул. Наверняка, Вики, она не была похожа на тех, кто отличается сдержанностью.
– А камера? – уточнил Орест.
– Я ее выключил, – ответил Алес.
Молчание, тяжелый вздох и, наконец, мужчина вновь заговорил:
– Хорошо.
– Орест… – начал было Вишневский, но был перебит.
– Ни слова больше, – строго припечатал его очкарик. – Одной услугой за нарушение закона ты не отделаешься, Наблюдатель.
ГЛАВА 9. Суд или судилище
Я изо всех сил пыталась открыть глаза, пошевелить рукой, хоть как-то вернуть контроль над собственным телом, но все безуспешно. Ничего не получалось.
Что же произошло? Какой Грааль? К чему весь этот переполох и секретность?
